В 1885 году валлийская певица Маргарет Уоттс Хьюз изобрела эйдограф — устройство, записывающее голос не на воск, а в красках. Представьте: вы поёте, а ваш голос тут же расцветает на стекле гипнотическими узорами и лепестками. Так работал её прибор: резиновая мембрана, покрытая пигментом, дрожала под звуками, создавая узоры, которые Хьюз называла «голосовыми фигурами».

«Сначала вещество послушно собирается в центре, а затем выстреливает лепестками, словно маргаритка», — писала она.
Она экспериментировала на стыке науки и мистики: с одной стороны записывала ноты для акустических исследований, с другой искала божественную гармонии в колебаниях голоса. Хьюз верила, что эти узоры показывают «голос самой природы».

Сегодня её работы кажутсяф пророческими. Задолго до цифровых визуализаций звука она доказала: музыка может быть не только услышана, но и увидена. И пусть её имя забыто, эти хрупкие стеклянные пластины с узорами всё ещё шепчут нам о времени, когда искусство, наука и мистика танцевали в унисон.

Илья Машков знал толк в еде. Детство в казачьей станице с кладовыми, полными мочёных яблок, солёных арбузов и свежего мяса, потом годы работы у бакалейщика. Там он и начал рисовать конечно же, продукты. Голодный взгляд на сытую жизнь стал его фирменным стилем.

После революции Машков с тем же жаром принялся писать «светлое будущее». Его «Снедь московская» (1924) с роскошными хлебами и дичью выглядела утопией на фоне реального дефицита. Но нарком Луначарский оценил: «Эта живопись без революционного сюжета, но с такой силой реалистической убедительности, что ее воздействие не требует лозунгов». Но странные сочетания вроде вишен на бюсте Сталина это уже сюрреализм.

В Третьяковке до 26 октября можно посмотреть этот фуд-арт и другие работы.

Обнаружили крутой мультимедийный проект «Югра – в самое сердце» от «Газпром нефти» и креативной лаборатории «Гигарама». В нём жители Севера с искренней страстью рассказывают о своей малой родине.

Особенно впечатлила часть о «музыке души», где певица Вера Кондратьева (кстати, потомственная шаманка) погружает зрителя в мир традиционных напевов.

А ещё понравился раздел о природе этого «сурового» края — бескрайние леса, дикие просторы. Документалист Лев Вахитов делится впечатлениями от встреч с обитателями тайги и Уральских гор.

В общем, проект затягивает. Край, может, и холодный, но люди здесь — тёплые и открытые. Получилось очень душевно!

Вот так Лоран Гапайяр соединяет математическую точность с безумной фантазией. Каждый завиток и каждый лист его живых колонн их проекта «Коринфский лес» проработан так, будто это чертёж реально существовавшей цивилизации.

Где рождается искусство будущего?
В музеях — история, в технологиях — прогресс. Но что, если соединить их?👀
 
Команда компании ОТКРЫТИЕ создает мультимедийные проекты на стыке культуры и инноваций.

● Иммерсивные выставки, где предметы "оживают".
● Цифровые инсталляции, превращающие залы в параллельные миры.
● Мэппинг-шоу, как то самое на здании Мэрии Москвы к 9 мая (да, это их работа!) и многое другое.

Хотите узнать:
● Как технологии переосмысляют искусство?
● Какие приемы заставляют зрителей замирать от восторга?
● Где искать идеи для проектов завтрашнего дня?
 
👉 Подписаться на их канал — внутри: эксклюзивные кейсы, процесс создания и то, о чём обычно молчат.

Ну да, а ещё сегодня день рождения Энди Уорхола (6 августа 1928).
На этом канале я только про его Рождественские открытки писал... но про Уорхола не получится как-то быстро.

По этому - моё любимое: Уорхол и собаки.

Уорхол очень любил собак. Особенно такс. Хотя на картинах у него они не часто появлялись.
При эьтом в детстве у него были только кошки. Он вообще вырос с кошками. Но где-то в 1973 году его убедили завести таксу. И после этого его такса Арчи и сам Энди Уорхол срослись. Арчи всегда ходил с ним в студию, на вернисажи и во все кабаки.

Как-то раз Уорхол взял Арчи на интервью, которое потом переросло в прессуху и там стал передавать Арчи те вопросы, на которые не хотел отвечать сам. Арчи строго и спокойно сидел с ним рядом, на таком странном полукруглом кресле на котором лежала подушка, строго смотрел на задающего вопрос, потом осматривал всю толпу журналистов и молчал. А рядом так же строго сидел и молчал Уорхол.

А ещё Уорхол как-то отказался поехать в Лондон, потому что для этого нужно было либо оставить Арчи, либо сдать его по прилету в Англию на шестимесячный карантин.

Когда Арчи немного состарился Уорхол взял ему в компанию уже мини таксу. Назвал его Амос.

Сверху знаменый портрет Уорхола с Арчи и работа Уорхола 1976 года «Портрет Мориса, собаки Габриэль Кейллер». (Габриэль Кейллер - из небедной шотладско-американской семьи, играла в гольф, но по третьему мужу стала «мармеладной королевой» и стала коллекционировать современное искусство, особенно сюрреалистов и дадаистов. Любила заказывать что-то звездам арта)

Голландские прокуроры обнадежили: три золотых браслета и легендарный шлем Коцофенешти даков на €4,3 млн, украденные из музея в Ассене, возможно ещё не переплавлены.

Есть шанс, что исторические ценности сейчас не в виде слитков в чьём-то подпольном хранилище, а просто ждут своего часа в не очень хороших руках. 

Напомним, в январе грабители взорвали дверь музея и скрылись с сокровищами на угнанной машине. Полиция позже задержала трёх подозреваемых, которые теперь хранят гордое молчание, прямо как даки. 

Голландский музей верит, что артефакты найдутся.

Хотя шотландский изобретатель Александр Грэхем Белл наиболее известен как создатель практичного телефона (первый патент на который он получил в 1876 году), его работы в области аэродинамики, пожалуй, куда более фотогеничны. Это прекрасно демонстрируют удивительные снимки, запечатлевшие его эксперименты с тетраэдрическими воздушными змеями.

Серия Man Made — «Сотворенное человеком». Дизайнеры Ами Драх и Дов Гранчроу (Ami Drach and Dov Ganchrow) отдали дань уважения гениальным достижениям человечества, переосмыслив каменные орудия эпохи палеолита.

В коллекции представлены кремневые орудия, созданные техникой оббивки — откалывания фрагментов камня ударным методом. По меркам того времени это была «передовая технология».

Как зеркальное отражение этого древнего искусства, для коллекции были напечатаны современные рукояти. 3D-печать стала аналогом той самой оббивки — инновационной, универсальной технологией, позволяющей придавать материалу любую нужную форму.

Интересно, какие достижения наши потомки будут считать «передовой технологией» в будущем?

Новость для любителей татуировок.

В конце 1940-х советский археолог Сергей Руденко обнаружил на Горном Алтае уникальные захоронения пазырыкской культуры (V–II вв. до н.э.). Вечная мерзлота сохранила не только ковры, украшения и музыкальные инструменты, но и мумифицированные тела с замысловатыми татуировками.

Современные технологии позволили по-новому взглянуть на эти рисунки. Исследователь Макса Планка Гино Каспари применил инфракрасную фотосъемку и 3D-моделирование для изучения тату 50-летней женщины из Пятого Пазырыкского кургана.

Впечатляющие сцены охоты. Мастер искусно вписал борьбу животных в форму запястья и предплечья, используя многоигольный инструмент для крупных животных и одинарную иглу для тонких узоров, демонстрируя понимание анатомии и композиции.

На изображениях:
A) текущее состояние
B) восстановленный контур
C) идеализированная реконструкция

Семён Файбисович, «Размышление №2» из серии «На пляже», 1986 год.

«Cutting Edge» — репетиция дуэта Vera & Jukka (2025). Вальс с электропилой — мощное высказывание о балансе, риске и человеческой связи в экстремальных условиях.

А сегодня, кстати, тоже праздник — Международный день губной помады!

В честь этого «Золотое Яблоко» и SISTEMA GALLERY показали прикольную коллабу — «Красота в мелочах». Суть её в том, что три молодые художницы создали работы, где главным художественным инструментом стала… губная помада.

❤️ — Повесила бы такие картины дома!
🔥 — Девочки, хватит опять о помадах...

Четыре года она стояла в Москве — вызывала споры, возмущала, становилась поводом для шуток. Но вот что удивительно: несмотря на все недовольства, никто не попытался её вандализировать, как в других странах. Поистине цивилизованный у нас народ. Гордимся!

Урс Фишер создал работу, символизирующую хаос, в котором содержится творческий потенциал. Так выглядит материал перед созданием произведения. Такую размятую глину с отпечатками рук видит перед собой скульптор перед началом работы. Но большинство увидело кучу экскрементов.

Теперь её убирают. И, честно говоря, это к лучшему. В нашем и без того перегретом обществе лишний раздражитель ни к чему. Будем надеяться, что на её месте появится что-то, что не вызовет столько споров — или хотя бы не заставит морщиться.

Художник Виллем де Хаан обновил старинный фонтан в Нанте: вместо бронзовых и мраморных скульптур, стоявших там 160 лет, теперь гиперреалистичные фигуры современных горожан.  

Раньше скульптуры изображали Луару, её притоки и традиционные промыслы Нанта. Теперь их место заняли виноделы, сварщики с завода Airbus и другие герои новой эпохи. Работа называется «Последняя версия».

Старые статуи не убрали далеко — они стоят тут же, на площади, в открытом хранилище. Контраст между бронзой и пластиком подчёркивает разницу времён. 

Бронза — это память, пластик — сиюминутность. Художник будто говорит, что теперь даже монументальное искусство становится временным, как софт, требующий регулярных апдейтов. Работа получилась о «плановом устаревании».

Рефик Анадол, известный своими AI-инсталляциями, решил увековечить легендарный гол Лионеля Месси. Результат? Восьмиминутный цифровой коллаж, где биометрические данные Месси, его сердцебиение и речь превратились в мельтешащие абстракции, напоминающие скринсейвер.

Выставка в Christie’s собрала толпы зрителей, но многие уходили в недоумении: где тут футбол? Где та самая магия момента, когда Месси взлетел в воздух и отправил мяч в сетку? Вместо этого — расплывающиеся пузыри данных и едва различимые обрывки голоса Месси.

Критики отмечают: Анадол попытался соединить несовместимое — холодный расчет AI и горячую человеческую страсть к спорту. Но скринсейвер ушёл с молотка за $1,8 млн.

В Wells Cathedral (Англия) есть гробница епископа Ральфа Шрусберийского, которая выглядит так, будто её разрисовали хулиганы из 9 «Б». Но нет — это «легальный» вандализм XVI–XIX веков! 

История проста: когда статую перенесли в незащищённое место, посетители решили, что каменный епископ — идеальный блокнот для заметок. И понеслось: сотни имён и дат, в основном на левом боку, доступном посктителям. 

Церковь вроде как не против: то ли разрешала за донат, то ли просто махнула рукой — мол, ну ладно, пусть креативят. Главное, не в алтаре же рисуют!

Оорийзер (англ. Ear-iron) — элемент женского народного костюма Нидерландов. Название дословно означает «железо для ушей» – металлическая скоба для фиксации чепца: её надевали поверх нижней шапочки, а затем прикрепляли к нему декоративный верхний чепец. Со временем он превратился в украшение.

На первый взгляд Вермеер — мастер тихих интерьеров, запечатлевший уют провинциального Делфта. Но его камерные сцены полны свидетельств зарождающейся глобальной экономики XVII века, где каждая деталь говорит о мире, подчиняющемся деньгам и торговле.

Ковёр на столе у «Девушки, читающей письмо» — восточная роскошь, появившаяся там благодаря Голландской Ост-Индской компании, чьи корабли бороздили океаны в погоне за прибылью. Само письмо в её руках, вероятно, пришло из-за моря. Жемчуг, добытый азиатскими ныряльщиками, превращался в символ статуса в Европе. Безмятежная «Женщина с весами» взвешивает серебро, хлынувшее в Европу из заморских колоний.

Карты на стенах — не просто украшение, а символ нового мировоззрения, где культура воспринимается как система транзакций, где вся земля измеряется, описывается и становится частью экономического пространства. Астроном и географ играют важную роль.

Даже свет, так мастерски переданный художником, падает на предметы, рассказывающие о международной торговле: персики, китайский фарфор, серебряные монеты.

Вермеер фиксировал момент, когда мир становился единой системой, а его родной Делфт — частью глобальной сети обмена товарами и идеями. Его картины — это не просто сцены домашнего быта, а иллюстрация того как капитал стирает границы.

Сегодня день рождения Джона Мартина (1789–1854), художника, который писал апокалипсис как театральное зрелище: рушащиеся города, библейский гнев, огненные потоки. Его монументальные полотна «Судный день», «Падение Вавилона» шокировали публику масштабом, хотя современники называли такое искусство «китчем».

Мартин верил, что катастрофа — дело божественных сил или стихии. Он не мог представить, что XX век изобретет куда более страшные катаклизмы: антропогенные. Концлагеря, ядерные взрывы, экологические коллапсы — все это создано людьми, а не богами. Его живопись, при всей эпичности, осталась наивной: в ней нет осознания, что главная угроза — мы сами.

При жизни Мартина критиковали за «отсутствие глубины» (Рёскин называл его работы «подобными подносам»). Но сегодня его наследие читается иначе: как предупреждение о веке катастроф, который он предчувствовал, но не смог до конца осмыслить.

Загадочный символ трех зайцев, бегущих по кругу, встречается в искусстве на протяжении веков — от средневековых церквей в Англии до буддийских пещер в Китае. Хотя у каждого зайца, кажется, по два уха, на самом деле их всего три — они соединены в бесконечную петлю. Одни видят в этом символ вечности, другие — плодородия, третьи — связь между небом и землей. Истинное значение образа мы никогда не узнаем, но то, как он свободно путешествовал между цивилизациями интригует.