Поскольку во время нашего визита в Буэнос-Айрес в доме Виктории Окампо проходило какое-то закрытое мероприятие, внутрь резиденции писательницы нам заглянуть не удалось и мы с коллегами лишь обошли ее вокруг. Тем приятнее будет осмотреть интерьер этой первой модернистской постройки в Аргентине вместе с вами.

В 1928 г. синьора Окампо, деятельная представительница местного авангарда, решила построить себе новый дом, который бы воплощал новейшие архитектурные концепции, главным образом, те, что были сформулированы Ле Корбюзье. Собственно, к последнему она и обратилась за проектом особняка, вдобавок пригласив его в Аргентину читать лекции. Корбюзье представил несколько эскизов, но до их реализации самим архитектором дело по той или иной причине не дошло.

Тогда писательница отправилась к местному архитектору Алехандро Бустильо и попросила его воплотить задумки Корбюзье, но уже на другом участке. Желание заказчицы получить ультрасовременный дом шло вразрез с эстетическими предпочтениями местных властей и соседей по району, который изобиловал неоклассическими особняками. Бустильо, архитектор-традиционалист, тоже был не в восторге от технического задания, но «после ожесточенных споров с Викторией» дом все-таки построил, хоть и совсем не так, как его себе представлял Корбюзье. Как пишет историк архитектуры Мария Алехандра Рега, Бустильо даже отказался от упоминания своего имени на фасаде здания, которое многие вокруг сочли «аномалией»…

Тем не менее, начало было положено: в том же, 1929-м, году Корбюзье прибыл в Буэнос-Айрес, и вскоре модернизм расцвел в Аргентине пышным цветом, а дом теперь является национальным достоянием.

P.S. Дополнительные изображения (включая эскизы Корбюзье) см. в комментариях.

———

Since there was a private event taking place at Victoria Ocampo’s house during our visit to Buenos Aires, we couldn’t get inside and only walked around the house. That makes it all the more pleasant to explore the interior of Argentina’s first modernist building together with you.

In 1928, Señora Ocampo, an active figure on the local avant-garde scene, decided to build herself a new home that would embody the latest architectural concepts, primarily those developed by Le Corbusier. In fact, she even approached him to design the house and even invited him to Argentina to give talks on architecture. Corbusier presented several sketches, but for one reason or another, the architect never completed the project.

The writer then turned to a prominent local architect, Alejandro Bustillo, asking him to bring Corbusier’s ideas to life, though on a different plot of land. The client’s desire for an ultramodern home clashed with the aesthetic preferences of the local community (authorities and residents alike) who felt the house would be out of place among neo-classical buildings. Bustillo, a traditionalist architect, was also less than thrilled with Ocampo’s brief but, after "a contentious exchange” with Victoria, he did build the house, though nothing like what Corbusier had envisioned. According to architectural historian María Alejandra Rega, Bustillo even refused to have his name mentioned on the façade of the building that many considered "aberrant"... 

Nevertheless, the house paved the way for the modern movement in Argentina: that same year, 1929, Corbusier arrived in Buenos Aires, modernism soon flourished there, and the house is a protected landmark these days.

P.S. For more images and Corbusier’s initial sketches, check out the comments down below.

(photos: Alejandro Guyot & Rodrigo Mendoza, ARQA, Gentileza FNA, ©FLC-ADAGP, Haupt & Binder, Agustina Iñiguez, Archivo de Imágenes Digitales de la Facultad de Arquitectura, Universidad de Buenos Aires. Facultad de Arquitectura, Diseño y Urbanismo via archdaily.cl, tecnne.com, lanacion.com.ar, argentina.gob.ar)

В очередной раз извлекая неподатливую вилку из розетки, не задавались ли вы вопросом: «Неужели все функционалисты мира за весь 20-й век не смогли усовершенствовать конструкцию этого предмета, который в каждой квартире имеется в количестве, превышающем число столовых приборов там же?».

Оказывается, смогли, и, оказывается, как и столовое серебро, электрическая вилка за свою историю подвергалась существенным трансформациям как в плане содержания, так и в части эргономики: легко извлекаемые вилки и дополнительные приспособления, предназначенные в том числе для немощных пользователей и больных артритом, продаются сейчас и в специализированных магазинах, и на маркетплейсах.

Одним из дизайнеров, приложивших руку к устройству электрической вилки, был немец Ариберт Валенбредер, представивший изящное решение известной проблемы в 1959 г. во время учебы в Ульмской школе дизайна. По воспоминаниям однокурсника, на защите проекта Валенбредер рассказывал о «тактильном удовольствии», которое потребители будут испытывать, извлекая вилку из розетки.

P.S. Позднее Валенбредер устроится в компанию «Saab» и станет одним из авторов ряда автомобилей, в том числе универсала «Saab 98», к сожалению, не добравшегося до конвейера, а также единственным автором знаменитой решетки радиатора на «Саабе 900», в которой было не одно, а целых четыре отверстия. Но это уже совсем другая история. Тем не менее, у нас для вас есть кое-что еще…
 
———
 
Annoyed by an electric plug that won’t pull out of the socket, have you ever thought something along these lines, “With all the functionalism the 20th century has seen, hasn’t anyone tried to improve the design of the plug, a device as omnipresent as electricity these days?”

It turns out there have been multiple attempts at tweaking both the inside and the outside of a conventional plug over the years and various sorts of easy plugs or plug attachments, which are especially handy for people with arthritis or other debilitating conditions, are now available from specialized stores and e-commerce sellers alike.
 
One of the earliest examples of an easy plug came to being in 1959 thanks to the ingenuity of Aribert Vahlenbreder, a German designer who was then a student at Ulm School of Design. One of Vahlenbreder’s fellow students recalled that the designer had presented his project referencing the “tactile pleasure” the user would derive from pulling on the plug with a finger hole in.
 
P.S. Years later, Vahlenbreder would be employed by Saab and become of the contributors to the design of the Saab 98, an important prototype that didn’t get to be mass-produced. He would also obtain a patent for designing a chrome-plated grille for the Saab 900 that would now have four holes Saabs are famous for, but that’s a whole other story… That said, we have another treat for you…

Упомянутый не так давно шведский архитектор Карл Бергстен состоялся и как дизайнер мебели. Его творчеству в этой области, а также активной руководящей деятельности в Ассоциации шведских ремесленников были свойственны похожие колебания между традицией и современностью. Так, в 1906 г., за несколько лет до этого познакомившийся с Отто Вагнером и Йозефом Хоффманном во время путешествия в Вену, Бергстен был назначен главным архитектором промышленной выставки в Норрчепинге и, среди прочего, спроектировал стул и кресло для ресторана «Strömsholmens» (сам ресторан, к слову, тоже был спроектирован Бергстеном).

Помимо пустот в подлокотниках кресла, призванных, вероятно, поторапливать посетителей, оба изделия примечательны своей авангардной конструкцией и материалом: Бергстен скооперировался со «старейшей» мебельной фабрикой Швеции «Gemla», в конце 19-го века освоившей технологию гнутья древесины, и методом проб и ошибок добился изготовления каркасов из гнутых буковых реек, создав, как утверждается, первые в стране экземпляры ресторанной мебели из гнутой древесины.

Продолжение следует…
 
———

Carl Bergsten, a stellar Swedish architect we have mentioned here, was also an accomplished furniture designer whose work in this field and as one of the forward-thinking board members of the Swedish Crafts Association attempted to bridge tradition and modernity, just like his architectural designs did. In 1906, after meeting Otto Wagner and Josef Hoffmann on his trip to Vienna a few years earlier, Bergsten was appointed the chief architect of Nor­rköping Ex­hi­bi­tion of Art and In­dus­try. Among other designs for this event, he produced a chair and an armchair for Strömsholmens, a café and restaurant that operated on the exhibition’s premises.

What is noteworthy about these furniture pieces – aside from the holes in the armchair’s armrests – is their proto-modernist design achieved thanks to modern technology. To create these chairs, Bergsten teamed up with Gemla, Sweden’s “oldest” furniture-maker that ventured into the world of bentwood furniture in the late 1890s, and experimented with steam-bending beech planks until he created what would be Sweden’s first ever pieces of bentwood restaurant furniture.

To be continued.

(photos: jacksons.se, bukowskis.com, picryl.com, digitaltmuseum.se)

Друзья, и вновь мы к вам с подборкой проверенных каналов об архитектуре, урбанистике и дизайне.

———

Dear Community,

We’ve curated yet another list of architecture-, urbanism-, and design-oriented channels. Check it out below.

🌟 Drafting Design - Авторские чертежи, профессиональное проектирование и уникальные технические решения от Глеба Гончаренко.

9️⃣ Mid-Century, More Than - единственный русско-английский канал о модернизме (в том числе пре- и пост-) в архитектуре, дизайне и культуре.

♋️ Архиблог - авторский канал архитектурного обозревателя Анны Мартовицкой. В формате телеграм-постов рассказывает о новых ярких постройках, а по пятницам публикует обзоры интересных книг по архитектуре.

🌕 prorusmag - канал старейшего отечественного архитектурного издания «Проект Россия». Публикует объекты, обзоры, идеи, анонсы, мнения - всё лучшее, что есть в российской архитектуре.

3️⃣ ReuseArch – истории о редевелопменте, реконструкции и самых неожиданных трансформациях устаревшей архитектуры.

👩 Ваша ЛП на канале Урбандвиж. Всё об урбанистике: конкурсы, воркшопы, новости и непрошенное личное мнение.

1️⃣ Журнал "Экоурбанист". Мы знаем как делать дождевые сады, зелёные крыши, как меняется климат в городе и как на это можно повлиять проектировочными решениями.

❗️ Архитектура и макетирование - здесь вы увидите самые впечатляющие объекты со всего мира и узнаете их историю, а также работы учеников архитектурной студии.

0️⃣ АИД - Архитектура и Дизайн - приглашает вас в увлекательное путешествие по самым удивительным архитектурным проектам разных эпох и дизайнерским решениям со всего мира.

❗️ LEO COMPANY — Дизайн бюро с мировым стандартом качества проектирования и реализации. Более 20 лет создаём премиум-проекты под ключ. На канале много инсайтов о дизайне, ремонте и недвижимости от мастодонтов отрасли.

✅Подписка на все каналы

Вестник постмодернизма,
выпуск №214

На одной из фотографий, иллюстрирующих нашу заметку о дизайнерской карьере Фрэнсиса Бэкона вы могли заметить аскетичный письменный стол. Этот стол, созданный Бэконом в 1932 г., был подарен автором его товарищу, австралийскому писателю Патрику Уайту, в будущем лауреату Нобелевской премии по литературе. Уайт в то время тоже жил в Лондоне и был счастлив обладать этим столом. В 1947 г. писатель, переезжая в Австралию, был вынужден оставить стол в Англии, а с собой забрал лишь его фотографию. В Сиднее он попросил местного столяра изготовить ему такой же стол по фотографии. Результат, как вы видите на снимках, оказался далек от оригинала…

В 2007-2008 гг. Саймон Старлинг, английский художник-концептуалист, решил рассказать миру историю об этом предмете по испорченному телефону. Для начала он связался с мебельщиком из Берлина, которому заказал воспроизвести исходный стол Бэкона по черно-белой фотографии 1930-х гг. Когда стол был готов, его фотография, сделанная на мобильное устройство, отправилась в Сидней, где по этой фотографии другой столяр изготовил копию берлинского стола. Затем снимок сиднейского стола полетел в Лондон, где еще один мастер изготовил очередную копию. Три стола встретились на выставке, организованной Старлингом: помещенные на транспортировочные контейнеры, в которых столы были отправлены мастерами, они образовали триптих, излюбленный формат Фрэнсиса Бэкона…

———

Sunday Postmodernism,
issue No. 214

If you have read our note about Francis Bacon’s stint as an interior designer, you may have noticed an austere writing desk on one of the photographs. This desk, created by Bacon in 1932, was given by the artist to his friend, the Australian writer Patrick White who would later win the Nobel Prize in Literature. White, who was also living in London at the time, loved the desk. However, when relocating to Australia in 1947, he was forced to leave the desk behind and took only a photograph of the desk with him. In Sydney, he commissioned a local furniture-maker to reproduce the desk based on the photo. As you can see in these images, the result fell disappointingly far short of the original…

In 2007-2008, Simon Starling, a British conceptual artist, decided to retell the story of this piece through another round of Chinese whisper, or, better yet, three rounds this time. He began by contacting a carpenter in Berlin, commissioning him to create a replica of Bacon’s original desk based on a black-and-white photograph from the 1930s. Once completed, a mobile device photo of the Berlin desk was sent to Sydney, where another carpenter produced another copy based on that image. The Sydney desk was then photographed, and the image traveled to London, where yet another furniture-maker created a third and final copy. The three desks were eventually reunited in an exhibition organized by Starling. Mounted on the shipping crates they travelled the world in, they formed a triptych, a format famously favored by Francis Bacon himself…

(photos: tate-images.com, macval.fr, nsw.gov.au, smh.com.au)

Пока мы в Калининграде изучали историю бронзового оленя, созданного немецким скульптором Рихардом Фризе, уроженцем Гумбиннена (ныне Гусев), и в конце войны отправленного из Кенигсберга в качестве трофея от победителей детям Смоленска (города, в котором олень находится и поныне и который не торопится возвращать его в Калининград), наш товарищ Андрей Будько выпустил новый и очень здоровский ковер!

Вдохновленный коврами с оленями - тоже в основном трофейными, - которые мы помним с детства, этот новый предмет появился в результате длительного (как и прежде у Андрея, всегда кропотливо изучающего тему) исследования образа оленя как одного из главных архетипов в искусстве начиная с наскальной живописи и анализа собственных воспоминаний о бабушкином ковре с оленем и сюжетах из детства и юности автора, за которыми этот олень наблюдал со стены: «Примитивные игры на видеоприставке. Коллекции вкладышей от жвачек. VHS-кассеты. Наивное кино о виртуальной реальности. Сериал Твин Пикс с его фирменным ощущением пустоты, нелогичности и саспенса. Медленный интернет. Пиксель-арт. Рисование картинок символами. Музыка в формате mp3. Первые графические редакторы. Скрепка-помощник в Microsoft Office. И предвкушение прекрасного нового мира».

Все эти сюжеты и стали канвой для художественного решения нового ковра: технологически более трудная форма, напоминающая экран кинескопного телевизора, и изображение, созданное средствами ASCII-арта. Андрей рассказал нам по секрету, что сюжетные ковры - самые сложные: «Как найти ту грань, где предмет остается ковром, а не просто изображением»… Мы считаем, что Андрею удалось не только найти эту грань между декором и функцией, но и выбрать для декора очень емкий и метафоричный мотив. На правах пятничной викторины предлагаем вам отгадать название этой работы, только, чур, не гуглить и не заглядывать в канал Андрея, пока не придумаете ответ!

P.S. Первый ответивший правильно получит приз - легендарную леопардовую лапку!

———

While we were exploring the history of the bronze deer created by the German animalist Richard Friese, a native of Gumbinnen (now Gusev), which was sent from Königsberg as a war trophy to the children of Smolensk (a city where, as it turns out, the deer is still located and which is in no hurry to return it to Kaliningrad), our friend Andrey Budko released a new and very cool carpet!

Inspired by carpets with depictions of deer - also mostly trophy ones — that we all remember from childhood, this new piece came about as a result of a lengthy (as always, with Andrey, who meticulously studies every topic he embarks on) research into the archetypical nature of the deer as an image that goes back to cave paintings and analyzing his own memories of his grandmother’s deer carpet and the stories from the author’s childhood and youth which that deer happened to observe from the wall it was hung on: “Primitive games on game consoles. Collections of bubble gum inserts. VHS tapes. Naive films about virtual reality. Twin Peaks with its signature sense of emptiness, illogicality, and suspense. Slow internet. Pixel art. Drawing pictures with symbols. Music in mp3 format. The first graphic editors. The paperclip assistant in Microsoft Office. And the anticipation of a wonderful new world."

All these stories formed the canvas for the design of the new carpet: its shape, which is more technologically challenging than a rectangle, resembles a cathode-ray TV screen, and its ornament was created using ASCII art. Andrey confided that carpet that tell a story are the most difficult to design: “How to find the line where a carpet remains a carpet and not just an image…” We believe that Andrey managed not only to find this line between decor and function but also chose a very rich and metaphorical motif for the ornament. As it’s time for our Friday quiz, we’re inviting you to guess the name of this work, but please, don’t Google or check Andrey's channel until you come up with an answer!

P.S. This is a giveaway quiz and the first one to guess the name right will get Andrey’s renowned leopard paw!

Одними из первых предметов, поднятых с затонувшего «Титаника» во время экспедиции 1987 года, были штабелируемые тарелки, сохранившиеся в первозданном виде. Эти тарелки были созданы Луи Лурье (1874-1930), талантливым французским керамистом, оставившим после себя обширное наследие. В 1899 г. он поступил на службу к своему отцу, управлявшему фабрикой «Legros, Buchon & Lourioux» в Фоэси, а в 1906 г. у него уже была своя керамическая лавка в Париже, «Au Faune» (рус. фавн). Поработав под руководством Мориса Дюфрена в «Мастерской» торгового дома «Galeries Lafayette», Лурье в 1924 г. возглавил упомянутую фабрику и, сотрудничая с такими известными скульпторами, как Шарль Лемансо и Жозеф Декомп-Кормье, развил успех своего отца.

Помимо эстетической ценности, работы Лурье интересны тем, что демонстрируют смену стилистических предпочтений: природные мотивы более ранних его работ, характерные для ар-нуво, плавно сменяются геометрическими формами и смелыми цветами, присущими ар-деко. Уверены, что чуть позже стилистика ар-деко уступила бы место функционализму, но в 1930 г. Лурье, управляя своим спортивным кабриолетом «Delahaye», попал в смертельную аварию…

Продолжение следует…

P.S. Дополнительные изображения см. в комментариях к посту.
 
———

Some of the first items recovered from the wreck of the Titanic during the 1987 expedition were stackable dishes that remained completely intact. These dishes were created by Louis Lourioux (1874–1930), a talented French ceramicist who left behind an extensive legacy. In 1899, he began working under his father who managed a porcelain factory in Foëcy called Legros, Buchon & Lourioux and, by 1906, he had his own ceramics shop in Paris, ‘Au Faune’. After working under Maurice Dufrène at the ‘La Maîtrise’ workshop of Galeries Lafayette, Lourioux took over the management of the aforementioned factory in 1924 and, collaborating with renowned sculptors such as Charles Lemanceau and Joseph Décomps-Cormier, built upon his father’s success.

Beyond their aesthetic appeal, Lourioux’s works are noteworthy because they demonstrate how the stylistic landscape was changing in France and elsewhere: the organic motifs of Lourioux’s earlier Art Nouveau pieces gradually gave way to geometric forms and bold colors characteristic of Art Deco. We have no doubts the Art Deco aesthetics would have eventually yielded to functionalism, but in 1930, Lourioux was killed in a tragic accident while driving his Delahaye sports convertible in Bourges…

To be continued.

P.S. For more images, check out the comments down below.

(photos: christies.com, ebay.com, lawrencejeffrey.com, rubylane.com, robertzehilgallery.com, ragoarts.com, galeriestimmung.com, aguttes.com, collectorsweekly.com, delon-hoebanx.com, poussecornet.com, galeriearcanes.fr, blomqvist.no, marcilhacgalerie.com, foecy.fr, millon.com, leberry.fr)

Редакция уходит в заслуженный отпуск и отправляется в очередное путешествие по родной стране, на сей раз в Калининградскую область. Как обычно, мы не планируем прерывать вещание и будем делиться с вами своими наблюдениями из поездки (и будем признательны, если поделитесь своими рекомендациями). Отметить начало путешествия предлагаем отдельным – хоть и крайне разнообразным - жанром советской рекламы, плакатами «Интуриста».

Государственное акционерное общество «Интурист» было образовано 12 апреля 1929 г. для пополнения бюджета молодой страны за счет доходов от туризма. В частности, для реализации этой задачи уже на рубеже 1920-1930-х гг. Всесоюзная торгово-промышленная палата привлекла ряд талантливых художников, которые под руководством Алексея Кравченко принялись формировать привлекательный образ Советского Союза при помощи рекламных плакатов.

За время «рекламной кампании», продолжавшейся на протяжении 1930-х гг. и возобновленной после войны, плакаты для «Интуриста» создавали самые разные художники, в том числе Георгий Савицкий, Александр Зеленский, Сергей Игумнов, Александр Житомирский, Николай Жуков, Анатолий Антонченко, Николай Литвинов и многие другие. Художникам была предоставлена свобода работать над заданными темами в соответствии со своей художественной манерой и эстетическими предпочтениями. Поэтому плакаты «Интуриста» отличаются таким разнообразием выразительных средств и стилей: кто-то предпочитал работать в академическом ключе, кто-то прибегал к авангардным приемам, эстетике ар-деко или лаконизму 1960-х. Однако в каждом случае результат убедительно демонстрировал: в Советском Союзе живется хорошо и не только туристам!

P.S. Дополнительные изображения см. в комментариях к посту.
 
———

Yours truly is taking a well-deserved vacation and embarking on another journey across Russia, this time to Kaliningrad Region. As usual, we’re planning to continue our daily broadcasts and will be sharing our travel observations with you (needless to say, we’d be grateful if you could share your recommendations on what to do and see in Kaliningrad, too). We’re starting this vacation with a distinct and incredibly diverse genre of Soviet advertising: the posters of Intourist.

Intourist, a state-owned joint-stock company, was established on April 12, 1929, to bolster the budget of the young Soviet state through tourism revenues. To achieve this goal, by the late 1920s and early 1930s, the All-Union Chamber of Commerce and Industry enlisted a group of talented Soviet artists. Under the guidance of Alexey Kravchenko, they set out to craft an appealing image of the Soviet Union through advertising posters.

The "advertising campaign", which spanned the 1930s and was resumed after the war, saw a wide range of artists work on Intourist posters, including Georgy Savitsky, Alexander Zelensky, Sergey Igumnov, Alexander Zhitomirsky, Nikolay Zhukov, Anatoly Antonchenko, Nikolay Litvinov, and many others. The artists were given creative freedom to interpret their themes in their own artistic styles and aesthetic preferences. As a result, Intourist posters showcase a remarkable diversity of expressive techniques and styles: some artists leaned toward academic realism, while others embraced avant-garde, Art Deco aesthetics, or the minimalism of the 1960s. Yet in every case, the result convincingly conveyed one message, life in the Soviet Union is good – and not just for tourists!

P.S. For more posters, check out the comments down below.

(photos: interfax-russia.ru, tramvaiiskusstv.ru, kp74.ru, awdee.ru, goskatalog.ru)

В то время (буквально) как Матти Сууронен проектировал дом «Futuro» в качестве шале для горнолыжных курортов, грек Николаос Ксастерос, в 1954-1955 гг. учившийся архитектуре в парижской Школе изящных искусств, занимался созданием полноценного дома для жизни. Работая в Афинах, в 1967 г. он основал компанию «Plastidomiki» и начал разрабатывать пластмассовые домики из стекловолокна, первый из которых увидел свет в 1969 г. Патент на производство этих жилищ был выдан компании «ALTA», но в 1973 г. Ксастерос решил выпускать дома под своим именем. На реализацию этого массового проекта повлиял не только нефтяной кризис, но и изменения в греческом законодательстве: в 1978 г., в день открытия выставки, которую Ксастерос готовил с целью продемонстрировать свой проект широкой общественности, был принят закон, согласно которому готовые дома разрешалось устанавливать на участках не менее 4 000 кв.м.

Таким образом, всего было выпущено не более десяти домиков. Один из них был обнаружен в греческой деревушке архитектурным коллективом «Errands», выкуплен у владельца за один евро, демонтирован и представлен на Афинской биеннале 2009 года. После завершения выставки, правда, дом был утрачен. Зато в 2016 г. еще один домик, установленный в деревне близ Афин, попался на глаза приятелю французского галериста Клемана Чивидино. Последний перевез его в Перпиньян, отреставрировал и, отказавшись от воссоздания первоначальной планировки, предполагавшей устройство двух комнат, гостиной зоны с кухней и ванной, наполнил единое внутреннее пространство другими символами эры освоения космоса и установил домик рядом с каталонским виноградником (потом судя по всему, правда, продал за 350 000 долларов)…

P.S. Дополнительные изображения см. в комментариях к посту.

———

While Matti Suuronen was designing his Futuro house as a ski chalet for mountain resorts, Greek architect Nikolaos Xasteros, who had studied architecture at the School of Fine Arts Paris in 1954–1955, was at literally the same time working on creating a prefabricated residential house. Based in Athens, he founded Plastidomiki in 1967 and began developing fiberglass houses. The first one was completed in 1969 and was patented to ALTA Xasteros was collaborating with at the time, but, in 1973, the architect decided to manufacture these houses under his own name. Sadly, Xasteros’s business was affected by both the global oil crisis and changes in Greek legislation. In 1978, on the very day Xasteros opened an exhibition to showcase his project to the public, a law was passed in Greece that required prefabricated houses to be placed on plots of at least 4,000 square meters. As a result, no more than ten houses were ever produced.

One of them was discovered in a Greek village by the architectural collective Errands that purchased the decaying structure from the owner for one euro and displayed it at the 2009 Athens Biennale. After the exhibition, however, the house was lost. Then, in 2016, another house, located in a village near Athens, caught the eye of a friend of French gallerist Clément Cividino. The latter transported it to Perpignan, restored it, and, choosing not to recreate the original layout of two bedrooms, a living area with a kitchen, and a bathroom, filled the interior space with other Space Age designs. He then put the house up for display next to a vineyard in Catalonia (a little later, the house was apparently sold for ca. $350,000).

P.S. For more images, check out the comments down below.

(photos: Stephan Julliard, bubblemania.fr, admiddleeast.com, Flickr users clement Cividino and m_innit, clementcividino.com, studio-orta.com)