Для того чтобы это понять не нужно быть каким-то политиком, все уже давно находится на виду. Впрочем, я человек с земли, я успел увидеть фронт не таким, какой он уже есть сейчас. Многое конечно, поменялось, многое обесценилось, но общая повестка не изменилась – переговорные надежды были, есть и будут, и от них никто не отказывался. И если есть возможность что-то «установить» сейчас, то, дай Бог «пусть так и сложится». К тому же – это то единственное, к чему сводится весь курс. А тяжелое положение на фронте – есть внешнее и не совсем заметное поле, на котором передовые люди выполняют свой долг на пределе своих возможностей с обеспечением по формуле «настоящее еще не началось». Для меня эти люди дороги, ментально, и я знаю что они тоже «ждут вестей».

Автор канала Дом среди Лавров

При нынешних объемах это может стать неизбежной данностью, к которой мы уже сейчас медленно движемся.
Зная и понимая такую данность, я не могу дать воодушевляющего лозунга и говорить, что нужно идти «до конца». Потому как того явно не намечается, но видится продолжающийся (и нерациональный) путь в бесконечность, у которого другой альтернативы кроме как «сделки» попросту быть не может. Как бы и кто не хотел, но она состоится, и, если не сейчас, то в другой день. Опять же, если есть возможность сейчас, то почему бы и нет? Пусть встречаются, договариваются. Пусть решают.
Назовете мои изложения вероломными? Да упаси Бог - изменили «нам» еще в том самом феврале, когда отправили в неизвестность, когда дали команду резко сворачиваться и отходить от Киева - в тот самый момент, когда все уже «пошло». А дальше все только развивалось: из года в год - фальшивость на подлости, а между тем где-то погибали и продолжают уходить люди (даже самые лучшие представители нашего народа), которые мужественно выполняют свой долг. К слову, это ли не «жульничество», что ранее в широком эфире были явно озвучены цели о полной денацификации и демилитаризации, а сейчас же эти термины вообще не употребляются, а схожие им острые формулировки начинают сглаживаться, переходя на какие-то другие, завуалированные словосочетания.
Со всем этим тоже все понятно – изменились многие смыслы. К тому же, нельзя отягощать переговорные позиции, и, в общем-то не стоит подавать виду, что мы готовы идти «до конца». Выставляется на ясность слоган «мы готовы к переговорам, как и в двадцать втором году», другой идеи «нам» не дают! И под этой внешней позицией наши каждый день проламывают оборону, где-то очень далеко. Вот такая сюрреалистичная «противоположность», и не первый день с этим живем. И конечно, никто не осуждает круги правящих, да и нашу матушку-землю, но имеется данность, при которой «дожать до крайнего» не прослеживается. И если кто-то мне сейчас кажет, что эту «войну нельзя оставлять для наших детей», то, я ему напомню фразу значимого, вроде «мы еще не начинали». Тогда над последней многие глумились, а по сути, в ней ведь есть корень всего сегодняшнего, вроде «настоящее не началось» и мы даем отсрочку. Такая вот «половинчатость», которую мой же собеседник не сможет воспринять, но, после своей фразы «о будущем детей» возможно в кое-то время будет разбит новостью, когда узнает, что на каком-то далеком континенте был внезапно заключен «мир».

Автор канала Дом среди Лавров

И, конечно, мне сейчас на вышеупомянутое могут сказать, дескать сею я смуту и «обесцениваю» всеобщие труды ранних и ныне тех, которые верят в силу нашего воинства и всего дела. И на то я могу вам сказать, что вы правы - от негатива действительно легче не станет, но помимо эмоций есть еще и объективная - трезвая сторона реальности, при которой фронтовые куски земли берутся неравноценным обменом, берутся «нищими» костями, и, если раньше эти «кости» можно было еще уберечь от внешнего взора (масштаба потерь), то ныне «все» изменилось, как и сам характер «наступлений». Теперь с каждым днем при нещадных «наступах» гробится еще больше передовых и дальше в этом отношении лучше не становится. Не становится, потому что средств противодействия, средств обеспечения для должного ответа у наших передовых до сих пор не имеется. Нет сейчас, не будет через год и через два при нынешней политике «пушки вместо масла не будет». А те новостные сводки, в которых слагается что «мы успешно идем» подкрепляются веру внешних обывателей только двигающимися «стрелочками» на картах по отвоеванным километрам, однако, что стоит за этими картинками ни где не оговаривается. И правильно – нельзя! Но ведь это только сейчас, и, по поводу «масла» я вам тоже могу сказать, что его можно кушать далеко не вечно, потому что «контрактники», о которых нам говорят как о «нескончаемых потоках в военкомат» рано или поздно закончатся, потому как людской резерв не бесконечный, и далее нас вполне может ожидать то самое формирование, об упоминании которого все так содрогаются.

Автор канала Дом среди Лавров

В свою же очередь хочу сказать, как и ранее: в нынешней перспективе как-таковой победы не могло быть ни у одной из сторон. Повторюсь – не могло бы! Нынешнее теперешнее есть обыкновенное перемалывание людей, которые отыгрывают время на передовой, пока другие «сверху» пытаются всякий раз «договариваться».
Одни договариваются, а других перемалывают. Последних кстати, в виде передовой линии некоторые лаконично обозначают «шахматами», для меня же более уместна формулировка, которую мне некогда выказал один фронтовой родственник, обозначив, что на передовой земле все мы «люди – муравьи» у которых нет цены. И, если еще по-простому, то в глобальном смысле мы ничего не решаем, ибо у нас нет широкой идеологической подоплеки, а ментальность значимости общего дела ограничена узким кругом и не выходит дальше передового куска земли – да, только на «передке» и немного рядом с ним есть долг и вера, а дальше серая зона и тылы со своими денежками, повышениями и «медальками». Если раньше, в первые полугодия большого дела обилия таких грязей и «личных целей» еще не было, то тепереча этого всего наплодилось столько, что на каждом участке появились свои схемы и дележи. Передовой же фронт как был в своей простоте нищим, так он таким и остался. Его до сих пор двигает простое мужичье, у которого кроме штатного автомата и «волонтерской буханки» (и ее может тоже не быть) ничего больше нет. В этом отношении чувствительных изменений в лучшую сторону практически не наблюдается. Ну и да, конечно же – волонтеры, которые тоже двигают своими обеспечениями фронт.

Автор канала Дом среди Лавров

На фоне очередных предвкушений о «встречах и сделках» стал замечать, что на сетевых пространствах наша общественность поделилась на две стороны, а точнее на три. Крайняя, как ранее, так и сейчас остается в стороне - для нее фронта никогда не было, а потому для ее подавляющего большинства тот или иной исход совершенно никак не отразится на «чувствительности». У них фронт никого не задел – ни сыновей, ни отцов, а если и коснулся стороной близких, так с теми были оборваны, или по крайней мере сокращены дистанции по общительным связям. Конечно, для них было бы многим лучше, если бы все закончилось, по крайней мере при таком исходе им можно было бы сразу все «забыть» - и февраль двадцать второго со всеми «санкциями», и «марш справедливости», и вообще все то, что когда-то «гремело» и могло их обжечь в новостном фоне текущей жизни. Списать все и продолжать потреблять, а то, что было – так оно «было и прошло». Ну а если для тех не сложится «с окончанием», то все равно тем не «грустить» – будут и дальше отдельно «быть». Насмотрелся, знаю.
А вот те, кто сейчас далеко, но близко, те, кто каким-либо образом смог сблизится с далекими рубежами – вот они стали «биться» смыслами. Одни говорят, мол, «кто хочет продолжать – идите сами в окопы и штурмуйте лесопосадки» или «такими темпами наступления, мы будем воевать 70 лет». В противовес им другая категория закидывает тоже, достаточно веские основы, вроде того, что «в очередной раз нашего Верховного обманут» и «если сейчас, когда мы напираем по всем фронтам, если сейчас сделать паузу, то через некоторое время все вспыхнет с более страшной силой и потери будут еще больше!». Еще одни вообще высказываются о предстоящем кризисе, дескать «если сейчас не завершим, то экономику страны в ближайшие месяцы ожидает провал» По сути, и те и другие высказывают объективные реальности, а в общем видно, что многие переживают, чувствуется напряженное распутье, между которым стоит усталость и непонимание дальнейшей стратегии.

Автор канала Дом среди Лавров

Бывает и такое, а впрочем спасибо на добром отзыве, и всем читателям хочется пожелать только укрепления веры в наших передовых, в нашего русского солдата!
Конечно, как не оборачивай, а время неумолимо бежит, и за теми, от которых не осталось следа вчера, за ними уже завтра, а то и через перевернутые календари пойдут другие передовые, и они будут писать свой новый день. Свои тяжелые победы и большие горечи. И последние как и все последующее тоже сотрется: уйдут в быль имена, спишутся малые эпизоды боев за улицу и пропадет из памяти даже совсем незаметное житейское, в котором рядом с тобой скулит одичалая и голодная дворняга.
Все проходит, но, книги хранят в себе вечность, а вы, своим читательским взором несете её вдаль, позваляя ей сохранять в себе бесконечность.
Спасибо, дорогой читатель за твой проявленный интерес и неравнодушие!

Автор канала Дом среди Лавров

Нет, это не какие-то домыслы, это не иначе, как обратная сторона другого фронта. Обратная сторона жизни при таких обстоятельствах, когда в объективе вражеского дрона видится наш передовой. Боец, возможно в последние мгновения своей жизни держит за поводья верховую, которая тянет на себе груженую провизию.
На скромных сетевых комнатах об этом эпизоде уже понеслись изречения, дескать за все "это" должен кто-нибудь ответить и "сесть до конца жизни". Я же скажу так: на фоне всебщего хаоса никто ни за что не отвечает, а то, что происходит? Так с этим только жить тем, у кого "рвуться в клочья нервы", для остальных же благополучных фронт так и останется дальним и незаметным уголком. (где все, практически "стабильно").

Автор канала Дом среди Лавров

Сам адрес и контакты вдовы я нашел от какого-то близкого к погибшему, и, предварительно списавшись с женщиной определился со временем встречи. Как помню, от центра города мне пришлось ехать к супруге покойного на такси, это был спальный район, который находился на таком хорошем отдалении от окружного шоссе. Подъехал я к нему уже ближе к вечеру, и подойдя к подъезду одной из многоэтажек стал ожидать звонка. Шло время, однако мне никто не звонил, а сообщения в телефоне оставались не прочитанными. Через некоторое время я не далеко от себя увидел женщину с коляской. Сначала были сомнения – она или не она, а после, по какой-то интуиции я сообразил, что приехал именно к ней.
Один ребенок – подумал я глядя на нее, но тут же поправил свои мысли, потому что за женщиной еще ковыляла маленькая девочка, по всей видимости это была ее дочка. Ребенок очень сильно капризничал и, наверное бы не смог нам дать спокойно поговорить, если бы ее сразу же не стала занимать какая-то женщина. Последняя скорее всего была соседкой, и она намеренно вышла из подъезда со своим ребенком, чтобы хоть как-то развлечь, или отвлечь малолетнюю дочку своей подруги. И хотя малышка попеременно приходила к своей маме, но все равно, обстановка для диалога была более чем приемлемая, а потому ближняя и завела со мной беседу. Сама по себе она выглядела уверенно, и, судя по ее речи, по отсутствию драматического характера в диалоге стало понятно, что свое она уже давным давно отплакала. Даже, когда я было стал извиняться за упоминание каких-то близких смыслов к ее супругу, то, даже несмотря на то на ее лице не было ни доли печали.
— Да ладно, все нормально, я уже отошла – сказала она после очередного обмена мыслей. Ну и, само собой разумеется, что в ходе диалога возник вопрос о тех обстоятельствах, при которых погиб ее супруг. Конечно, я предполагал, что диалог может пойти в таком русле, поэтому и выдал ей заранее уготовленную историю, согласно которой все случилось при обыкновенном обстреле.
Однако после моей версии вдова высказалась о том, что она слышала другую информацию, согласно которой рядом с ее супругом кто-то и что-то взорвал. По всей видимости каким-то образом настоящая данность тех дней все-таки до нее докатилась, и, более чем вероятно, что она все узнала от жены какого-то другого военнослужащего, который тесно или рядом работал с нами. Так или иначе, а выходило так, что мои слова уже походили на какое-то лукавство и, даже могли вызвать подозрения, однако я ей сказал, что «все может быть, но подробностей я не знаю». После этих слов вдова стала на меня как-то отдаленно нападать, говоря о том, что она все равно узнает правду и виновные, по ее словам, за все ответят. Что мне на это было сказать? Конечно нечего, потому что и звучало это с ее стороны не столь основательно, да и, признаться, винить или судить, по сути, уже было некого, ведь тот самый "неосторожный", который всех погубил погиб вместе с ними около двух месяцев назад. Какие тут концы сыщешь и зачем уже о том думать? Все эти мысли были лишь в моей голове, вдове погибшего я конечно же ничего не сказал. Супруга покойного мне еще что-то говорила, а потом и вовсе сказала, что в ближайшее время не только с этого района, но и вообще уедет из города, дабы ей ничего не напоминало о прошлом.
Под окончание беседы я уточнил, где находится могила ушедшего, а также добавил, что ее супруг был достойным воином и хорошим товарищем. На этом мы и закончили, супруга еще раз меня поблагодарила за приезд и я, попрощавшись с ней побрел обратно. Избиваемый ветрами от многоэтажек я вызвал такси и направился в сторону окружного шоссе. Ну вот и всё, последний долг мы ему теперь отдали – отпустил я в своих мыслях и помчался в центр города по своим надобностям.

Автор канала Дом среди Лавров

 – Да ничего не нужно говорить – сказал один из ближних, – ты сам-то подумай, жене и так тяжело будет, а каково ещё будет узнать, что ее мужа свой же завалил? Нельзя! – Правда правдой, а пусть это останется между нами – завершил он. Так мы все и решили, хотя принять на свой суд эти рассуждения пришлось только близко к себе, потому что передавать награду погибшего предстояло именно мне, в общем-то, как и оставлять то, что было между нами, и тем самым выдумывая другую, какую-нибудь более подходящую версию гибели. И конечно, о том нужно было заранее думать, потому что, встреча со вдовой явно бы не закончилась одной только передачей награды, между нами еще бы, наверное, завязался какой-то разговор. Во всяком случае нельзя было исключать беседы, и я к ней заранее подготовился.

Автор канала Дом среди Лавров

Для меня тогда было удивительно, что тому человеку вонзился через переносицу какой-то маленький осколочек, да такого диаметра, что и входное отверстие-то было практически незаметным. Всего один маленький осколок, а стал отнимать такую большую жизнь. И, конечно, мне уже стало предварительно ясно, что, если пошло такое обильное истечение крови, то дела у того удрученного были плохи. Тоже самое подтвердил и наш приезжий, который взялся отвозить его тело, по его словам, они только успели отъехать и всего через десять минут раненый скончался. Так и погибла в полном составе вся группа эвакуации штурмового батальона, погибла при нелепых обстоятельствах. Конечно, многие были подавлены, некоторые даже рассуждали о том, как о случившимся рассказать родственникам погибших.

Автор канала Дом среди Лавров

– Вот мудак – высказал один из наших с досадой, глядя на его закоптившееся тело – таких мужиков завалил, всего один разбор боеприпаса…
Тут надо еще прежде сказать, что, того не успевшего получить медаль хорошо знали, а потому даже к уже усопшему виновнику относились все равно с каким-то пренебрежением. От его рук погиб действительно очень хороший и ответственный медик, на котором держалась медицина всего штурмового батальона, поэтому его утрата была довольно-таки чувствительна. Причем, человек смог уцелеть в течении двух месяцев, будучи находясь в составе передовых групп, а тут потерял жизнь по какой-то крайней нелепости, и, от рук своего. От последних доводов и складывалась столь ненавистное отношение к учинителю того несчастия. На какое-то время про него и вовсе забыли, потому что к нам привезли первого тяжелораненого из состава той эвакуационной группы. Раздетое тело сорокалетнего удрученного, на медицинском языке уже «доходило» и, помочь ему было в общем-то не чем. Сейчас трудно предположить, что конкретно с ним было, но, вероятнее всего его жизненная сила угасала от внутреннего кровотечения, поэтому он просто сопел и еще какое-то непродолжительное время дышал. Тяжело всхлипывал на брезентовых носилках, а потом и вовсе сник. В момент оказания ему помощи нам сообщили, что на точке подрыва заряда имеется еще один погибший, однако вместо него к нам везут другого раненого, того самого командира группы. Тогда мы даже воодушевились, что все может быть не так плохо, как думается, однако командира привезли в тяжелом состоянии и большой надежды на его спасение не было. Как помню один из медиков на меня тогда стал сердиться за то, что я высказал мысль о безнадежности удрученного. – И что, мы же его не оставим тут, надо попытаться его спасти – сказал он с некоторой злобой, продолжая его перевязывать. А что я? Если я и был не прав, то только в отношении употребления некоторых выражений, которые в тот момент были попросту неуместны, а в остальном я не ошибся. После того как с головы раненого сняли давящую повязку, то из области его переносицы стала сочится кровь, причем настолько обильно, что малые капли на полу нашей машины сразу же образовали небольшую багровую лужу.

Автор канала Дом среди Лавров

Тогда я не стал отказываться, дело действительно стоило того, поэтому я лишь уточнил контакты супруги и положил медаль вместе с наградной книжкой в последний карман своего рюкзака. Медаль, кстати, была не посмертной, правильнее её было бы назвать недошедшей, потому как человеку она пришла в тот самый момент, когда его уже с нами не было.
А не стало его, наверное, от нелепого случая или, можно сказать по трагической случайности, потому что командир группы эвакуации погиб от рук своего же подчиненного. Случай был конечно не новый, но он поражал своим содержанием, потому что всего один подчиненный смог загубить сразу всю рабочую группу медиков. Загубить всех, в том числе и себя. Подчиненный просто разбирал неразорвавшийся заряд, то-ли «колокольчик» от кассетного боеприпаса, то-ли другой тип взрывчатого. В результате разбора последний сдетонировал и унес не только жизнь самого экспериментатора, но и забрал всех тех, кто находился с ним рядом. И хотя по рации и передавали информацию о появившихся раненых, но на точку эвакуации нам сначала привезли только обугленное тело самого виновника. Когда мы стали его осматривать, то, первым на что обратили внимание были руки ушедшего, потому что них не было кистей. По всей видимости, сила взрыва была настолько велика, что она их попросту вырвала, а значит, боеприпас, вероятнее всего был у него в руках. По последнему признаку мы и смогли определить, что доносившаяся до нас версия о «разобранном снаряде» действительно являлась таковой.

Автор канала Дом среди Лавров

Отрывок из сборника очерков Лукаса Аппероля "Молчание степей".

"Последний долг"
 
Случилось это уже после того, как меня выписали из госпиталя, или, даже, наверное, когда меня отправляли в отпуск после ранения. Сейчас уже по обстоятельствам точно и не вспомню, потому как было ниже сказанное по осени, в двадцать третьем году. Тогда с моим отъездом  сложилось одно дело, которое мне поручили закончить, точнее, как поручили, скорее всего просто сказали, мол, «ты же поедешь в Россию, вот и отдашь».  А отдавать нужно было медаль супруге погибшего, который входил в состав эвакуационной группы штурмового отряда. И, тут надо, наверное, сказать, что, у моих коллег по общему ремеслу хоть и планировались в ближайшие месяцы отпуска, но особого желания отвозить «посмертную» награду ни у кого из них не было. Не скажу, что с их стороны был какой-то эгоизм, наверное, даже просто лень, потому как на такую поездку нужно было потратить свое время, а в отпуске это не каждому хотелось. Поэтому меня и попросили сделать то, что могло вместиться в мой отдых.

Автор канала Дом среди Лавров