Если проблема именно в тонкой коже под глазами и мелких морщинках — то это как раз та зона, где «инъекционка» работает лучше всего. 

Чаще всего я беру MesoEye C71 (из той же семьи, что Meso-Wharton P199 и Meso-Xanthin F199 от Premierpharm) — за счёт пептидов он аккуратно подтягивает и действительно улучшает качество кожи, а не «рисует» отёк.
Ещё вариант — Meso-Wharton P199 под глаза, но строго микро-микро-микро-папульно. Тут да, будет отёчность, но итог того стоит. 

Из «гиалуронки» люблю REVI Eye (гиалуроновая кислота + трегалоза): классно увлажняет и чуть осветляет. Но сразу предупреждаю — папулы 3–5 дней и отёчность до недели возможны, это нормально для этой зоны.

Еще классный наш Hyalrepair — мягкий скинбустер на гиалуроновой кислоте с пептидным комплексом, заточенный под тонкую периорбиту. Он честно делает базу: даёт коже воду, плотность и уменьшает ту самую «пергаментность». На «синяки» чудес не обещаю: обычно видим лёгкое высветление за счёт хорошей гидратации и более ровной текстуры, но пигмент и выраженную венозность он не лечит, грыжи/мешки тоже не его задача. Колю сверхповерхностно, микродозами, чтобы не провоцировать отёчность у склонных; папулы 1–3 дня — это норма, у чувствительных может потянуть до недели. 

И ещё из регенераторных историй — Plinest / Plinest Fast (полинуклеотиды из молок лососёвых). Работает прекрасно, но тут важно: сначала исключаем аллергию на рыбу. И техника опять-таки супер-поверхностная, микро-папулы.

Что я предпочитаю «в целом»? То, что работает. Где-то нужно больше увлажнения, где-то — регенерация, где-то — лёгкий лифтинг. Так что, приходите - разберемся :)

вы можете связаться с нами через Whatsapp или просто по тел: +7 495 374 55 37

Моя любимая схема выглядит так: сначала обязательно «напоить» кожу. Примерно за 2 недели до процедуры делаем биоревитализацию гиалуроновой кислотой (иногда две сессии — по ситуации). Потому что точка приложения СО₂-лазера — вода в тканях, и чем лучше кожа увлажнена, тем ровнее и безопаснее она заживает. 

В день шлифовки сначала работаем лазером, затем сразу ввожу Мэлсмон — он работает на ускорение регенерации — и «закрываю» процедуру экзосомами. Экзосомный препарат наношу поверхностно: это финиш, который помогает коже быстрее прийти в себя. Через две недели ещё раз подпитываем кожу биоревитализацией — чтобы закрепить результат и помочь ей дозажить красиво.

Если бюджет не позволяет собрать «идеальный комбо-набор» в один день, мы оставляем приоритеты: минимум — шлифовка + Мэлсмон или шлифовка + экзосомы. Но лучший по скорости и качеству восстановления результат я вижу именно на связке «шлифовка → Мэлсмон → экзосомы», выполненной подряд в один визит.

К экзосомам я отношусь как к хорошему помощнику именно в «травматичных» историях — и в первую очередь вокруг СО₂-шлифовки. 

Это микроскопические пузырьки с «служебной почтой» для клеток — сигнальными молекулами. Они улучшают общение между клетками в зоне, где мы поработали лазером. На практике это ощущается как меньше стянутости и отёка, меньше корочек и в целом более комфортное заживление. Часто к четвёртому дню уже можно «выйти в люди». Типичный сценарий: сделали в пятницу утром — к понедельнику кожа выглядит заметно спокойнее, на работе вас уже никто не спросит “что случилось?”. Но точные сроки, конечно, зависят от глубины шлифовки, особенностей вашей кожи и того, как вы соблюдаете домашний уход.

вы можете связаться с нами через Whatsapp или просто по тел: +7 495 374 55 37

Что я прошу делать дома в период обострения? Очень мягкое умывание (подойдёт любое молочко для чувствительной кожи или готовые аптечные линейки для кожи с розацеа) и хороший эмолент — крем, который реально удерживает влагу и восстанавливает защитную плёнку. Из доступного мои пациенты часто «садятся» на аптечный крем «Перфектаин» — он недорогой, хорошо снимает покраснение и помогает коже перестать заводиться от любого прикосновения. Если есть бюджет, то отлично ведёт себя Eldermafill Ointment Mink: он прозрачный, с липидной поддержкой, впитывается быстро, не жирнит, и прекрасно «чинит» барьер. 

Из профессиональных средств в домашнем уходе на старте я подключаю только максимально щадящее: у DMK хорошо работают молочко для умывания и крем для реактивной кожи (в этой линейке ориентируюсь на Betagen/​Biogen C — смотрю по чувствительности). Они помогают держать воспаление под контролем, не провоцируя вспышек. А вот маски вроде ACU (очищающая) или Hydrating Mask (увлажняющая) я обычно прошу пока отложить. Наша задача №1 — успокоить кожу и починить эпидермальный барьер, а не перегружать её активами.

В обострение каждый лишний шаг — это шанс сорваться в ещё одно покраснение, отёк или жжение. У многих к этому моменту в ванной по десять банок — и на любую из них кожа отвечает «пожаром». Когда станет стабильнее (обычно через пару-тройку недель такого «бережного режима»), можно аккуратно расширять домашний уход — добавлять сыворотки, маски, точечные активы. А пока: умылись мягко, нанесли восстанавливающий крем — и всё. Остальное мы берём на себя в кабинете: ферментные процедуры, наружная терапия по показаниям, аппараты и инъекции, когда фоновое воспаление стихнет.

Я очень люблю Meso-Xanthin F199 и Meso-Wharton P199 — они правда «умные». У мезоксантина действующее вещество — фукоксантин (каротиноид из бурых водорослей): мощно увлажняет, работает против хроностарения, защищает клетки от оксидативного стресса и мягко регулирует меланогенез после УФ. 

Перевожу на человеческий: если после активного солнца обработать не только лицо, но и отдельно губы мезоксантином, пигмента будет заметно меньше — по моим наблюдениям, практически совсем не будет. А еще я своим пациенткам всегда напоминаю: перед отопительным сезоном — мезоксантин в губы, и два месяца они не превращаются в сухари, переживать зиму гораздо комфортнее:)

Планируете контурную пластику через 2–3 месяца? Отлично: сначала мезоксантин — увлажним, подстимулируем, и филлер ляжет просто идеально. Или же Meso-Wharton P199: в его составе олигопептид-199, у которого приличная доказательная база по активации фибробластов и, соответственно, синтезу коллагена. Я его колю не только в лицо, но и в губы — выдаёт классное увлажнение, «выравнивает» ткань и реально готовит к последующей контурной пластике. 

И последнее - про подготовку к татуажу губ. Татуаж — это всегда травма, и мезоксантин помогает вернуть тканям ресурс. Идеально — за полтора месяца до (подготовиться) или через полтора месяца после (восстановиться). Я сама сложный пациент по этой части: пигмент на мне почти не держится, и как раз для таких случаев мезоксантин — спасение.

В общем, логика простая: сначала даём губам воду и ресурс (Meso-Xanthin F199 / Meso-Wharton P199), снижаем риск пигмента и сухости, а уже потом идём в контурную пластику или татуаж. Результат и по виду, и по стойкости — совсем другой.

Розацеа — это всегда история индивидуальная. У каждого — своя исходная кожа, свой уровень чувствительности, свои триггеры и ритм ремиссий. Поэтому самое правильное начало — не с аппарата и не с уколов, а с консультации.

На ней Яна Михайловна посмотрит, что происходит именно с вашей кожей сейчас, подберёт домашний уход, решит, с чего начать и когда подключать процедуры. Это тот случай, когда важно идти шаг за шагом, а не пытаться «сделать всё сразу».

Мы очень бережно выстраиваем терапию — так, чтобы кожа восстанавливалась без стресса и откатов.
И чтобы вам было чуть легче сделать этот первый шаг, после консультации вы получите 15% скидку на персональную программу лечения.

вы можете связаться с нами через Whatsapp или просто по тел: +7 495 374 55 37

Когда мы уже погасили воспаление ферментной терапией и привели в чувство домашний уход, можно переходить к тому, что еще пока осталось видимым в зеркале: покраснению, сеточке сосудов, неровному тону. 

Я не верю в один «волшебный» аппарат для всех. Выбор всегда под задачу и под кожу конкретного пациента. Потому что у розацеа разные лица и разная глубина проблемы. Где-то мы «гасим» общий фон и чувствительность, где-то охотимся за конкретными сосудами. Отсюда и разный инструментарий. Плюс у разных платформ — чуть разные импульсы и фильтры, и одна и та же кожа может по-разному «откликаться». Поэтому я оставляю себе пространство для манёвра: посмотрели реакцию — скорректировали план.

Когда на лице в основном стойкая «розовинка» без крупных сосудов, отлично заходит фототерапия. На BBL есть готовый протокол для розацеа, с ним мы постепенно выравниваем тон и снижаем чувствительность кожи. Похожий эффект даёт Harmony (насадки DYE-VL/DYE-SR, технология AFT-IPL) — там импульсы распределяются не «залпом», а накопительно, многим так комфортнее. Но если честно, бывает, что одному пациенту лучше заходит BBL, другому — Harmony. И на берегу заранее не угадаешь, поэтому мы начинаем с самого логичного для кожи варианта и смотрим динамику; если нужно, перестраиваемся.

Если же есть именно выраженные одиночные сосудики — такие звездочки на крыльях носа, на щеках, — подключаю сосудистый лазер Cutera. Он точечно «запаивает» проблемный сосуд, не трогая окружающую ткань. 

И ещё важный момент про ожидания. Розацеа очень не любит экстрим, шаг в сторону - и кожа быстро напомнит, кто тут главный. Перегрели, передержали, переусердствовали — привет, отёк, новая волна покраснения и откат в самое начало.  

Поэтому я всегда за бережную стратегию: лучше несколько деликатных сеансов с устойчивым эффектом, чем один «яркий», но разрушительный.

Я почти всегда начинаю лечение именно с нее. Причина простая: это неинвазивно и безопасно для кожи, где уже горит фоновое воспаление. Любая травма — игла, лазер, аппарат — запускает контролируемое воспаление. Когда фон уже «красный», контролируемое очень легко превращается в неконтролируемое: затяжные отёки, локальные ожоги при нормальных параметрах, длинная реабилитация и, главное, разочарование, хотя мы вроде всё делали правильно. Поэтому сначала тушим «пожар» мягко, без травмы, а уж потом переходим к более мощным методам.

Как это выглядит. По сути, это маска-процедура: несколько составов послойно, 40–45 минут вы просто лежите и отдыхаете — препараты работают. Сразу после лицо уже менее покрасневшее, меньше отёка, свежее тон.

Что за «ферменты». Корректнее говорить энзимы — это белки, которые ускоряют нужные клетке реакции. В составе, который я люблю, есть и сами ферменты (например, супероксиддисмутаза — мощный антиоксидант с противовоспалительным эффектом), и аминокислоты (аспарагиновая и глутаминовая кислоты, лизин, пролин, глицин), и поддерживающие белки вроде альбумина, и растительные экстракты. Вместе они улучшают транспорт через мембрану: в клетку проще попадают питательные вещества и антиоксиданты, а продукты распада быстрее уходят. Параллельно восстанавливается эпидермальный барьер — при розацеа он страдает из-за локального тепла и постоянной трансэпидермальной потери влаги. Когда «крышка» у кожи снова плотная, она меньше реагирует и меньше сохнет.

И плюс дренажный эффект. Если представить микроциркуляцию как воду, то норма — это горная река, а при розацеа часто болото и заводи. Ферментная маска разгоняет эту историю: уходит застой в капиллярах, нормализуется тонус сосудов, уменьшается отёчность. Иногда добавляю уход с эффектом «тренажёра» для капилляров — условно как спортзал для сосуда: за счёт чередования лёгкого тепла и прохлады сосуд быстро сокращается и расширяется, прокачивая застойную кровь и возвращая тонус. 

Обычно достаточно 2–3 процедур за 2–3 недели плюс корректный домашний уход. А когда кожа уже успокоилась и стала предсказуемой, подключаем методы с длинной отдачей — лазеры, инъекции.

Не всегда. Есть розацеаподобные дерматозы — состояния, которые выглядят почти так же, но имеют другую природу и лечатся по-другому. Так может проявляться атопический дерматит, на отдельных этапах — акне, а иногда и обычная аллергическая реакция.

Как я понимаю, что передо мной именно розацеа? Сначала — клиническая картина: я вижу кожу и типичные элементы. Смотрю на рисунок покраснения (чаще центр лица), есть ли стойкая эритема, телеангиэктазии, папулы/пустулы без комедонов, нет ли утолщений кожи (фимозных изменений). В то время как акне обычно даёт комедоны (чего при розацеа нет), себорейный дерматит сильнее шелушится и захватывает другие зоны, периоральный дерматит «обрамляет» рот/нос/глаза и часто связан с топическими стероидами, использованием фторсодержащей зубной пасты, косметикой.

Но решает не «взгляд одним глазом», а очень тщательный сбор анамнеза. Я всегда уточняю, когда всё началось, что провоцирует обострения, как долго держится покраснение, как реагирует кожа на уход и на погоду, бывает ли реакция на еду и алкоголь, есть ли жжение, зуд. 

Так что лечить нужно не то, что «похоже», а то, что на самом деле есть. Иначе это как стрелять по мишени в тумане: куча сил, а попадание — чистая случайность. И большая вероятность заработать еще что-нибудь помимо самой розацеа.

Когда ко мне приходит человек с запросом «у меня розацеа», я первым делом проверяю, действительно ли это розацеа. Есть розацеаподобные дерматозы, которые выглядят похоже, а лечатся по-другому. Поэтому сначала — диагностика: подтверждаю или опровергаю диагноз, выясняю, какая именно форма у пациента.

Дальше мы вместе собираем план: что менять в домашнем уходе, какую наружную терапию подключать, какие процедуры помогут держать воспаление под контролем. Если вижу смысл — зову коллег, чаще всего эндокринолога, чтобы не упустить фоновые факторы. Розацеа — история полиэтиологическая, проще говоря, многопричинная. Это хронический дерматоз, и «вылечить как насморк» его не получится. Наша реальная цель — длинная ремиссия без обострений и комфорт в повседневной жизни.

По наружной терапии я действую без фанатизма, но адресно. Иногда достаточно «одного удачного удара» — например, курса Розамета (метронидазол) на месяц: воспаление стихает, кожа выравнивается, и на этом можно остановиться. Бывает наоборот: папуло-пустулезная форма, выраженное воспаление — здесь я комбинирую препараты с разными механизмами. В ходу у нас Скиноклир (азелаиновая кислота), Розамет (метронидазол) и Солантра (ивермектин 1% крем) — подбираю схему под конкретную кожу, под переносимость и под задачи. Азелаиновая кислота хорошо работает с покраснением и неровной текстурой, метронидазол — с воспалением, а ивермектин дополнительно бьёт по демодексу и тоже имеет противовоспалительный эффект.

Отдельно проговариваю про демодекоз. Сам по себе клещ Demodex — условный «житель» кожи, в норме никого не трогает. Но на фоне розацеа локально усиливается кровоток и чуть повышается температура — для клеща это «курорт всё включено», он активно размножается и поддерживает воспаление. В папуло-пустулёзной форме это частая вторичная история, и именно поэтому Солантра нередко даёт очень заметное улучшение уже на одном препарате.

Лучшие результаты — это фундамент + точечные процедуры: лазерные методики для сосудистого компонента, ферментотерапия, иногда инъекции по показаниям. Но база всегда одна и та же: подтвердить диагноз, собрать рабочий наружный протокол, найти и исключить триггеры, бережно настроить домашний уход. Тогда кожа перестаёт «качаться» от ремиссии к вспышке и начинает жить в вашем комфортном режиме.

*Записаться/задать вопрос можно через администратора по тел. клиники 8 (495) 374-5537 или написав нам на Whatsapp