Серьёзно и чуть печально листаю любовный роман, слегка замаскированный под фэнтези. Такова моя аскеза: не только писать плохие книги, но и время от времени их читать. Это прям важно по множеству причин и сегодня вы должны о них узнать.

Во-первых, это гомерически смешно.
«— Да вы попутали, графиня, — возмущённо сказал мне герцог». Клянусь, практически прямая цитата. Примерно как в Покровских воротах: смотрю, как наши играют французскую жизнь. Говорливые девочки с окраин пишут о приличном обществе по материалам светской хроники журнала Лиза, на смеси уличного жаргона и канцелярита. Являясь безупречно воспитанной леди, должна ли я сообщить партнёру, что он пердит во сне?

Во-вторых, это невыразимо грустно.
Большинство текстов пишут голодные дети, оттого героини шаг за шагом отвоёвывают «у Вселенной» обеспечение базовых потребностей: крышу над головой, вдоволь еды, чистую одежду, тёплую одежду, шелковое бельё, мужика. На этом история завершается. Хочется обнять всех этих девочек большими небесными руками и как-то для начала накормить, глядишь и от творчества попустит. Но обнимать их некому, поэтому из текста в текст любое событие начинается сладострастным описанием атласного платья с кружевом, жемчугами и разрезом до бедра. И непременно героиня спускается к завтраку на шпильках, потому что фигли, однова живём.

Третье вытекает из второго: полезно помнить, что голодную девочку можно отыскать в каждой тетке, всякого читателя так или иначе зацепит история про безопасность. Трагедия необходима русской литературе и западным славистам, которые желают прочитать, как менты снасильничали таджика в нефтяной луже, а для тиражей нужно другое.

Ну и межличностное у них немножко трогает сердце. В сущности, в мире простых душ секс — это то, чем женщина расплачивается за любовь. И только если очень повезёт, то и за базовую безопасность. Но в мире, где мы гуляем на все деньги и ни в чём себе не отказываем, секс наконец-то хорош, и героини получают столько оргазмов, сколько хочется, даром, и никто не уходит обиженным. Хотя три четверти текста они обычно скупердяйски прикрывают ваджайну ладошками и никому не дают, но после свадьбы-то конечно, наглые руки сдвигают кружевные трусики и с тихим рычанием его вожделение упирается в её средоточие. Моя ты курочка.

Обязательно напишу однажды книгу, как все вернулись домой и просто там жили