Начало «политического сезона» осенью 2025 г. выдалось во Франции на славу: анонсированная отставка премьер-министра Франсуа Байру, социальная протестная акция «Блокируем всё», всеобщая забастовка 18 сентября с массовыми протестными демонстрациями и акциями, наконец, многочисленные мероприятия солидарности с палестинским народом. Надо сказать, как отмечает мой давний друг, основатель журнала «Демокраси э сосьялисм» Жерар Филош, «во всех этих акциях и мероприятиях очень активны были левые активисты». Жерар в данной связи говорит о своего рода наступлении французской левой, благодаря которой этой осенью она приобрела «социальную инициативу»

С этой точкой зрения сложно не согласиться. В самом деле, именно левые депутатские группы в Национальном Собрании в последние месяцы наиболее плотно атаковали Совет министров и именно четыре левые фракции, участвующие в Новом народном фронте (ННФ) консолидированно и практически единогласно голосовали 8 сентября за вотум недоверия Ф. Байру. Опять же, все ведущие левые партии, далеко не только крайне левые и коммунисты, но Социалистическая партия (СП) и «Экологисты», не говоря уж о ведущей в Национальном Собрании левой формации – левопопулистском движении «Непокорённая Франция» (НФ), – призвали своих сторонников через два дня после вынесения правительству вотума недоверия выйти на акции в рамках дня действий «Блокируем всё». Именно «левые» профсоюзы, в частности, Всеобщая конфедерация труда, «Рабочая силы», «Солидарные» и ряд других выступил в качестве инициаторов всеобщей забастовки и протестных манифестаций 18 сентября, в которых приняли участие минимум полмиллиона французов. Опять же, прежде всего левые стоят за осуществлением во Французской Республике демонстраций и акций солидарности с палестинцами. Благодаря мэрам от Французской компартии, СП и «Экологистов» десятки муниципалитетов по всей стране в день, когда Эмманюэль Макрон официально объявил о признании Францией «Государства Палестины», демонстративно вывесили на своих стенах палестинские флаги, протестуя прежде всего против осуществляемой правым правительством Израиля геноцидарной политики в отношении палестинского населения Газы.

Полную версию статьи читайте на сайте rabkor.ru

🆓 Практика репрессий и доносов в России

🪶 Автор: Последний Неравнодушный

В London Review of Books вышла статья советолога Шейлы Фицпатрик о доносах в США и России. Сегодня дискуссия о доносах часто сводится либо к иронии («Кто написал четыре миллиона доносов?»), либо к либеральному утрированию («Миллионы сидели, миллионы охраняли»). Фицпатрик подходит к вопросу серьёзно и показывает, что культура доносов в её родной Австралии и в СССР имела сходства: доносы использовались против оппонентов, но осуждались обществом как недопустимая форма расправы. В США же донос долго воспринимался как «информирование». Подруга Моники Левински не считала предательством разглашение истории её связи с президентом; «Патриотический акт» о прослушивании звонков граждан после 11 сентября также воспринимался обществом как мера защиты.

Движение MeToo, начавшееся с разоблачения сексуальных домогательств, быстро превратилось в поток обвинений и доносов, нередко без оснований. Похожая логика проявилась и после убийства консерватора Чарльза Кирка, когда на уровне государства призвали увольнять тех, кто радовался его смерти. Доносы легитимизируются как «информирование».

В современной России культура доносов иная, чем в СССР или США. Во-первых, доносчиков не вознаграждают. Если сталинскую доносчицу Анну Коробкову возвеличивали, то сейчас большинство доносчиков безымянны и презираемы. Тимура Булатова, активно жаловавшегося на антивоенных активистов, и вовсе оштрафовали за «дискредитацию армии». Исключение — Екатерина Мизулина, сумевшая занять нишу почти монополиста в этой сфере.

Важно учесть, что и сама практика репрессий в современной России весьма размыта, а значит, размыты и доносы. Борис Кагарлицкий* правильно отмечал, что в брежневском СССР репрессии были не только менее масштабными, но и затрагивали узкий круг интеллектуалов. Сегодня же репрессии более массовы и неопределённы по критериям. Подчас эта размытость становится удобным поводом для бизнес-разборок. Таким инструментом стало «иноагентство»: недавно статус получили сразу два лояльных деятеля — Сергей Марков* и Роман Алехин*. Очевидно, не за нелояльность. Их недолюбливали конкуренты в патриотическом лагере, и те воспользовались их ошибками в Z-информационном бизнесе. Аналогичной практикой стала и статья об «ЛГБТ-пропаганде»**. За последнее время по этой статье штрафовали несколько книжных магазинов и издательств — «Фаланстер», «Индивидуум», НЛО, «Подписные издания» и другие. Нескольких сотрудников «Индивидуума» и вовсе арестовали. Сама концепция «пропаганды» ЛГБТ крайне размыта, что позволяет неравнодушным гражданам и конкурентам трактовать вещи в свою пользу.

Поскольку официальной цензуры, как в Российской империи, сейчас нет (а именно она задавала чёткие критерии, что «можно», а что «нельзя»), поле для произвольных трактовок расширяется. За публикацию материалов о гендерных исследованиях или даже намёков на однополую любовь вполне можно попасть под каток. И помогают этому не только читатели-доносчики, но и университетские эксперты, готовящие заключения о недопустимости тех или иных книг.

Всё «неправильно лежащее» можно истолковать в свою пользу. И не стоит лоялистам особо этому радоваться — ведь никто не знает, как завтра качнется этот маятник.

*Признан Минюстом РФ "иноагентом"

**Признаны "экстремистской организацией" в РФ

✏️ Автор: Arsenio Krasni

Мифы и легенды о пиратах имеют огромное культурное значение, причем не только в Европе, но по всему земному шару. Самое популярное в мире аниме One Piece посвящено приключениям шайки буканьеров, противостоящей наместникам репрессивной глобальной олигархии. Его смотрят десятки миллионов людей и на островах архипелагов Индонезии и Филиппин, и на берегах Средиземноморья. Влияние пиратской эстетики заметно по текущим протестам: в каждом из этих регионов на демонстрациях последних месяцев поднимался “Веселый Роджер”, чаще всего именно аниме-вариант – в соломенной шляпе.

Черно-белый стяг, который, казалось бы, должен стать атрибутом только аниматоров, косплееров и реконструкторов, становится интернациональным символом протеста.

В Индонезии пиратские флаги стали ответом на традицию поднимать национальный флаг на День Независимости. Индонезийцы уверены, что независимость они приобрели лишь на словах. «Роджер» символизирует протест против бывшего министра обороны Прабово, ныне президента страны. Прабово известен участием в преступлениях против человечности во времена национальных “зачисток” диктатора Сухарто, а также подозрениями в фальсификациях выборов 2024 года.

На Филлипинах граждане массово выходят на улицы, потому что нынешнее правительство буквально потопило страну в коррупции. Согласно подсчётам организации Greenpeace, с 2023 года более 17 миллиардов долларов были расхищены при строительстве систем защиты от затопления. С наступлением муссона в июле выяснилось, – большинство из этих систем так и не были введены в эксплуатацию, что вызвало огромное народное возмущение. В центральном парке Манилы собралось около 50 000 протестующих. На кадрах с демонстраций близ реющих Роджеров заметен транспарант студентов с метким вопросом – “Мы не рыбы, но почему мы живём в воде?”

Пиратский символизм распространился среди участников гуманитарной флотилии Сумуд. Здесь парадоксально, что устоявшемуся историческому образу пиратов как преступников, берущих мирные суда на абордаж и не гнушающихся зверских убийств, в наши дни соответствуют, скорее, флоты ЦАХАЛ, бесчинствующие в припалестинских водах. В 2010 израильские моряки захватили самую первую флотилию Сумуд и убили десять безоружных гражданских.

Однако, пиратскую эстетику сегодня присваивают именно протестующие. Почему?

Пиратство в вакууме, безусловно, плохо. Нет ничего прогрессивного и романтичного в маргиналах, грабящих гражданские суда и угоняющих в рабство их пассажиров и команду. Более того, средиземноморское пиратство образца XVI-XVIII веков было неразрывно связано с государственным мандатом от Британской, Испанской и Османской Империй. Каперы сражались друг с другом и изредка грабили вражеские гражданские суда в “холодной” религиозной войне.

Однако, у пиратства есть значительный эмансипаторный аспект. Например, самоорганизация вольных пиратских республик, сообществ и кораблей, достигшая апогея в начале XVIII века. Первая статья пиратского кодекса наиболее успешного пирата в истории Бартоломея Робертса утверждает ценности прямой демократии и равного распределения ресурсов: “Каждый человек на борту имеет право голосовать по насущным делам, а также равное право востребовать свежую провизию и сильный ликёр”.

Верное развитие пиратской дилеммы задаёт Дэвид Гребер в посмертно опубликованной книге “Пиратское Просвещение”. Исследование посвящено мифической Либерталии – земле свободных людей, потомков английских пиратов на Мадагаскаре. Несмотря на скептицизм большинства историков, в книге Гребера, прожившего на этой территории несколько лет, можно найти много если не убедительных, то по меньшей мере интересных доказательств существования Либерталии. Ещё важнее то, что книга доказывает конструктивное воздействие пиратской культуры на ценности и политические обещания Просвещения.

И пока эти ценности и обещания продолжают жить в сердцах людей по всему миру, Либерталия никогда не будет разгромлена, а свободный народ вновь и вновь будет поднимать Весёлого Роджера как символ протеста против очередного завравшегося тирана.

‼️ Какая она, «Мечта Российская»?

🪶 Автор: Анна О.

В канале Politeconomics обнаружился интересный пост про американскую мечту. Оказывается, с ней возникли проблемы: сокращается количество американцев, которые в неё верят. В 2010 году таких 50%, а в 2024 — только 27%. Быстрее всех разочаровывается молодёжь, но и в целом, во всех поколениях, американская мечта тускнеет.

Я не могла не задаться вопросом: а что с российской мечтой? Насколько вообще прижился у нас в академической традиции и общественном сознании этот конструкт? Оказалось, приживается потихоньку. Так, по крайней мере, утверждают СМИ, ссылаясь на информацию ВЦИОМ. Подводя итоги 2024 года, социологи Центра рассказали, что понятие «российская мечта» находится в стадии развития и оформится в 2025 году. Ядро коллективной российской мечтательности, по мнению социологов — вера в величие и самобытность российской культуры. Пока сложно разглядеть контуры «российской мечты», хотя социологи уже уверенно утверждают, что она отличается от созвучных понятий: американская, европейская или китайская.

Это сейчас лейтмотив аналитики ВЦИОМ —— самобытность наше всё.

Если верить тому же ВЦИОМ, все наши соотечественники большие мечтатели. Устав однажды от собственных докладов о высочайшей поддержке российским обществом государства, ВЦИОМ пару лет назад провёл исследование мечтаний россиян. Оказалось, аж 80% россиян всегда о чем-то мечтают, причём женщины мечтают больше мужчин (85% vs 73%), а бедные чаще богатых (84% против 76%), старшие поколения мечтает чаще, чем младшие.

«Страна мечтателей», да не та. Мечты уж очень скромные, без фантазий и размаха. Так, 10% опрошенных мечтают о мире, по сравнению в 2019 годом показатель вырос в 2,5 раза, по сравнению с 2021 — в пять раз. Учитывая политический контекст, полагаю, что миролюбие россиян носит вполне прагматичный характер. При этом 6% мечтают о победе в СВО, 5% — чтобы Россия развивалась. Для себя россияне хотят путешествий, счастья и самореализации, карьеры и финансовой стабильности.

В исследовании, проведённом в мае 2024 года Anderida Financial Group, мечты россиян выглядят ещё более приземлёнными: 30% мечтают о квартире, 25% — о загородном доме, 23% — об автомобиле, 15% — о путешествиях или переезде в другую страну.

Большие ожидания и грёзы ВЦИОМ попытался поймать в исследовании «Пути России», результаты которого опубликованы 25 сентября 2025 года. Респондентам был задан вопрос о том, что большего всего сегодня нужно России. Ответы распределились так: «возрождение культуры и духовности» (2000 — 27%, 2025 — 31%); «возрождение патриотизма» (2000 — 27%, 2025 — 29%); «сильный лидер» (2000 — 72%, 2025 — 28%); «сильное государство» (2000 — 59%, 2025 — 28%); «возрождение традиций» (2000 — 14%, 2025 — 22%); «демократические институты» (2000 — 14%, 2025 — 17%); «национальная идея» (2000 — 14%, 2025 — 16%).

Директор ВЦИОМ Валерий Федоров лихо вывернулся, интерпретируя резкое снижение за 25 лет популярности вариантов «сильный лидер» и «сильное государство». Социолог пояснил, что россияне всё больше убеждаются в необходимости идти собственным национальным путём, отсюда потребность в возрождении традиций. Заказ на сильных лидера и государство выполнен, а на традиции нет, потому такие результаты. Но возможны и другие объяснения: например, что пережитый опыт заставил людей пересмотреть запросы или, вкусив желаемого, россияне решили, что больше такого не хотят. Мечта, ставшая реальностью, часто разочаровывает.

Чем больше изучаешь опросы, тем больше понимаешь, что ни реальное российское общество, ни настоящих «дорогих россиян» аналитикой ВЦИОМ не понять, опросом не измерить.

Объективная и добросовестная социология существует, только в России она в основном или в полуподполье, или вовсе в — реестре. В жизни, ведь как: хотите сильной передовой медицины — развивайте биологию и не экономьте на здравоохранении; хотите продовольственной безопасности — поддерживайте сельское хозяйство и не экономьте на регионах. А хотите хорошую, информативную и полезную социологию — поддерживайте демократию и экономьте на репрессиях.