Переговоры Путина и Трампа на Аляске нельзя рассматривать как обычную встречу. Это часть сценария, где каждая сторона решает свои задачи.

Для Трампа важно продемонстрировать электорату образ «сильного лидера», способного садиться за стол с Путиным на равных. Символика Аляски выбрана не случайно – это рубеж и сигнал союзникам по НАТО, что Вашингтон по-прежнему диктует правила игры.

Для Путина ключевое – перевести диалог в практическую плоскость. Москва использует встречу как тест на готовность Трампа к сделке: от заморозки украинского фронта до обсуждения новой архитектуры безопасности. Сам факт переговоров уже играет на Кремль – несмотря на санкции, диалог продолжается напрямую.

Формальных документов не будет – главным итогом станет канал прямой коммуникации. Через него могут обсуждаться энергетика, ограничение поставок вооружений Киеву, частичное смягчение санкций. Всё остальное – лишь фасад.

Прогноз на ближайшие месяцы таков:
– на украинском направлении может появиться «период тишины» без официального перемирия, но с ограничением активности;
– в энергетике вероятны негласные договорённости о квотах и маршрутах, что позволит стабилизировать цены к зиме;
– санкционное давление в целом сохранится, максимум возможны технические послабления по продовольствию и транзиту;
– публичная риторика Трампа останется жёсткой, но реальные договорённости будут максимально закрытыми;
– встреча станет стартовой точкой серии непубличных контактов, где будут оформляться реальные сделки.

Осень станет проверкой этих договорённостей. Если компромисс не будет найден, напряжение перейдёт из кулуаров в открытую фазу – и на поле боя, и в мировой экономике.

Подпишись на Вечерний М

Происходящее с мессенджером Max – это не стихийный переход пользователей, а централизованная операция по формированию контролируемого информационного контура внутри страны.

У процесса три ключевые цели.

Первая – создание единой цифровой инфраструктуры для региональной и ведомственной коммуникации, не зависящей от иностранных платформ и под полным контролем госструктур. Max развёртывается по модели «вертикального мессенджера» – с модульной интеграцией ведомственных сервисов, внутренней аналитикой и системой цензурного фильтра.

Вторая – упреждающая замена Telegram, риски блокировки которого обсуждаются на уровне Совбеза. Переход регионов в Max не инициативный – это директива, спущенная по линии Минцифры и исполненная через губернаторские айтиштабы. Облака развёрнуты на ЦОДах, принадлежащих структурам Сбера.

Третья – закладка управляемого цифрового ландшафта на случай «отключения» или изоляции. Max строится как дублирующий канал для экстренных уведомлений, в том числе с возможностью принудительной доставки. Ожидается интеграция с ЕСИА, «Госуслугами», а в перспективе – и с системой электронного голосования.

Сам характер внедрения – молниеносный, синхронный, без публичных обсуждений и с жёсткой медийной кампанией – говорит о заранее подготовленном сценарии. От Калмыкии до Мурманска – повсеместное «переключение» администраций, школ, медучреждений и волонтёрских штабов.

Формально – это «удобный российский мессенджер». По факту – это контур цифровой мобилизации, в котором каждая группа, каждый чат и пересланный файл могут быть промаркированы, отследить, заблокированы.

Эксперты, близкие к рабочей группе Минцифры, утверждают: к сентябрю 2025 года Max должен стать де-факто обязательным каналом для госслужащих, муниципалитетов и госконтракторов. Иначе – утечка данных, саботаж и «несанкционированное ПО».

Следующим этапом станет попытка вытеснения Telegram из школьных, врачебных и «гражданских» чатов через «добровольную стандартизацию». А за этим – деанонимизация коммуникации, полное соответствие ID-логике.

Подпишись на Вечерний М

Пока мы спорим о политике, удары наносятся по куда более чувствительным точкам – транспорту, медицине, еде. Масштабная атака на «Аэрофлот» не выглядит как просто хаос – это хорошо спланированная операция с проникновением в сеть на протяжении года. Уничтожены бэкапы, украдены данные, разрушена инфраструктура. Это больше похоже на киберучение с боевым исходом, чем на разовый взлом. Мишень выбрана не случайно: национальный перевозчик – символ устойчивости государства, и по нему бьют показательно, перед камерами и с политическим месседжем.

Следом – аптеки. Удары по фармсетям типа «Столички» и «Неофарма» лишают людей доступа к электронным рецептам, картам лояльности, сервису заказа и даже — к базовой информации о наличии препаратов. Это не просто вредительство, это тест на паническое поведение населения при отключении привычных сервисов. И, скорее всего, атаки только начали проявляться — масштаб подмены, кражи или утечки данных может вскрыться позднее, когда последствия выйдут за рамки IT‑систем.

Отдельно слежу за розницей и фастфудом – атаки идут, но пока молча. Большинство бизнесов просто не афишируют ИБ-инциденты, чтобы не терять клиентов. Но характер трафика, по данным некоторых платформ мониторинга, говорит о волне интереса к POS-системам, онлайн-заказам и доступу к личным кабинетам покупателей. В это сложно поверить, но McDonald's или «Пятёрочка» могут стать следующими мишенями не из-за своей ценности как компаний, а как привычных и массовых символов повседневности. Цель таких атак – не только ущерб, но тревога. Она гораздо эффективнее любого вируса.

Подпишись на Вечерний М