🔸 За десять лет, прошедших после принятия Парижского соглашения, мир очень изменился, пишут в The New York Times. Становится всё очевиднее, что идея радикального «зелёного перехода», основанного на нестабильной возобновляемой энергетике, была скорее политическим проектом, чем реалистичной программой трансформации энергетики.

Страны и корпорации обещали быстрый отказ от ископаемых ресурсов, но при столкновении с реальностью — растущим энергопотреблением цифровых экономик и нестабильностью новой энергетики — начали стремительно возвращаться к газу и нефти. Показательно, что именно в Европе, где климатическая риторика звучала жестче всего, TotalEnergies собирается потратить 5,1 млрд евро на покупку доли в основном в газовых электростанциях в нескольких европейских странах.

Корни проблемы — в фундаментальном цинизме самого проекта. «Зелёный переход» подавался как общечеловеческое благо, но его экономическая архитектура не учитывает интересы обычных граждан. Стоимость энергии растет, инфраструктурные риски накапливаются, а доходы крупных «зелёных» игроков на рынках зависят от субсидий и административных решений.

Сейчас, когда крупнейшие корпорации, такие как TotalEnergies или Shell, открыто заявляют о недостаточной прибыльности ветровых и солнечных проектов, становится ясно: экологический идеализм был удобным лишь до тех пор, пока он уживался с корпоративным прагматизмом и за него уверенно платили налогоплательщики.

Параллельно ЕС сталкивается с болезненной истиной: мощную и стабильную энергосистему нельзя построить исключительно на технологиях, которые нестабильны. Даже Германия, долгое время выставлявшая себя флагманом ВИЭ, строит 10 ГВт новых газовых мощностей — потому что промышленность, отопление и цифровая инфраструктура не могут функционировать по расписанию ветра. На этом фоне американский «энерго-прагматизм», представлявшийся в Европе почти кощунством, начинает выглядеть не идеологией, а элементарной трезвостью.

Более того, геополитические факторы окончательно обнажили хрупкость «зелёной» модели. После сокращения поставок российского газа Европа вынуждена разворачивать собственную добычу: Греция допускает Exxon Mobil к разведке нефти и газа в своих водах, Италия смягчает запреты на бурение и т.д. В итоге оказывается, что европейская энергетическая система не выдерживает ни внешних ударов, ни внутренних идеологических догм.

Вся эта история — иллюстрация того, что нельзя заменить стабильную энергетику красивыми лозунгами, так же как невозможно строить политику, не учитывая экономику - стоимость принимаемых решений для граждан и промышленности. То, что сегодня называют «прагматизмом» энергетических компаний, на самом деле — банальное возвращение здравого смысла. И, возможно, первый шаг к тому, чтобы климатическая политика перестала быть роскошью за счёт населения, а стала реальным, а не декларативным проектом.

#энергетика #энергопотребление #газ #нефть

🔸 Минпромторг и Минфин предложили ввести с сентября 2026 года технологический сбор, который будут уплачивать импортеры и внутренние производители радиоэлектронной продукции. По замыслу, этот сбор должен стать дополнительным источником средств на развитие радио- и микроэлектроники – важнейшего направления промышленности, формирующего технологический суверенитет.

Однако насколько полезен окажется новый сбор (по сути, еще один налог с продажи) для этой непростой задачи? Внутренние производители, если им и в самом деле будет компенсироваться этот сбор при выполнении условий локализации производства, смогут сделать свою продукцию более конкурентоспособной по цене. Но как быть с импортной зависимостью по оборудованию, по технологиям, и с критической необходимостью развития не столько самих производств, сколько НИОКР, без которых любые производства при нынешних скоростях развития электроники быстро превратятся в фабрики вчерашнего дня?

Какая именно продукция подпадет под сбор и сколько он составит, пока не раскрывается. Однако судя по просочившимся в СМИ заявлениям о том, что «максимальная ставка будет не больше 5000 рублей» и «на первом этапе сбор коснется только готовой продукции», понятно, что сбор пока планируется как некий «пилот», который позже может быть расширен на более широкий круг изделий – как, например, это было с маркировкой товаров. Получается, с потребителей средства соберут, но как они будут распределяться между производителями, и как все это будет связано с их экономической эффективностью и инновационностью – большой вопрос.

Примечательно, что все это происходит на фоне реструктуризации поддержки электронной и радиоэлектронной промышленности, намеченной с 2026 года. Суммарная поддержка отрасли, согласно проекту федерального бюджета, должна заметно увеличиться (до 186,5 млрд руб. в 2026 году, что почти в 4,3 раза выше плана на 2025 год). Однако структура этих расходов серьезно изменится. Львиная доля средств в 2026 году (более 160 млрд руб.) будет приходиться на «зарезервированные бюджетные ассигнования», содержание которых не раскрывается. Остальное – это субсидии участникам отрасли и развитие инфраструктуры сектора (технопарки, проекты реконструкции ведущих производств), объем которых, напротив, будет снижаться по сравнению с 2025 годом. Например, если в 2025 г. план по субсидированию кредитов для отрасли составляет 6,6 млрд руб., то в 2026 г. – только 3,4 млрд руб., а субсидирование затрат на создание компонентной базы и модулей должно сократиться с 24,8 млрд руб. в 2025 г. до 9,8 млрд руб. в 2026 г.

Похоже, что в текущих сверхжестких денежно-кредитных условиях, которые затрудняют финансирование не только бизнесу, но и Минфину, происходит замена субсидий на сбор – будто бы субсидии для отрасли профинансируют за счет потребителей. Однако такая схема может быть приемлема лишь в ситуации, когда электронная промышленность работает в периметре «регулируемого сектора» – выполняет госзаказ, причем на «короткой дистанции». Однако для полноценного развития радио- и микроэлектроники, обеспечивающего технологический суверенитет, нужно совсем иное – привлечение финансирования для тех участников, кто наиболее эффективен, кто соответствует современным технологическим решениям. А это достигается через конкуренцию, в том числе на финансовом рынке. Но пока ставки на финансовом рынке остаются запретительными, о полноценном развитии электронной промышленности говорить, видимо, не придется.

#технологический_сбор #электронная_промышленность #НИОКР

🔸 Правительство Японии под руководством нового премьер-министра Санаэ Такаити, которая стала первой женщиной на этом посту в истории страны, постепенно определяется со своими приоритетами в области экономической политики. Как сообщает Reuters, правительство настоятельно призывает центральный банк сосредоточиться на достижении высоких темпов экономического роста в сочетании со стабильными ценами в рамках нового пакета мер по стимулированию экономики.

Подобное заявление можно рассматривать как сигнал центральному банку о необходимости сохранения низких процентных ставок в условиях слабого экономического роста. По итогам текущего года темпы роста ВВП прогнозируются на уровне 1%, а в следующем году, согласно прогнозу МВФ, ожидается замедление роста до 0,6%. Инфляция при этом остается на повышенном по японским меркам уровне (2,9% в сентябре при официальном таргете в 2%), что поддерживало ожидания о повышении ключевой ставки со стороны Банка Японии.

Как видим, в экономике довольно часто возникают ситуации, когда достижение цели по экономическому росту вступает в противоречие с целью по инфляции. В такие моменты особенно важна координация деятельности правительства и центрального банка с тем, чтобы, с одной стороны, держать инфляцию по контролем, но в то же время не допустить жесткой посадки или стагнации экономики. Поэтому неслучайно в плане мер говорится о том, что «правительство продолжит тесно взаимодействовать с Банком Японии, чтобы Япония не вернулась к дефляции, и достигла устойчивого экономического роста при стабильных ценах».

Подобные формулировки можно встретить и в наших официальных документах, вот только в отличие от России координация в Японии проводится все же на условиях правительства, а не ЦБ. Ведь заявляя о необходимости координации, Правительство Японии в то же самое время принимает пакет мер по стимулированию экономики, который включает в том числе снижение налогов для стимулирования инвестиций, а также планирует принять новые целевые показатели бюджета, фактически отказавшись от курса на бюджетную консолидацию. То есть это Банку Японии придется корректировать свою политику в новых условиях, подстраиваясь под новое правительство, а не наоборот.

#ЦБ #Япония #инфляция #ВВП