Организация экономического сотрудничества и развития (Organisation for Economic Co-operation and Development – OECD) выпустила доклад о неформальном рынке продовольствия в Западной Африке. Эксперты организации изучили разные косвенные данные и пришли к выводу, что рынок продовольствия оценивается в $10 млрд против скромных $1,7 млрд из официальной статистики. Эта сумма эквивалентна всей совокупной стоимости импортируемого в регион риса, пшеницы и пальмового масла и в шесть раз превышает сельскохозяйственную и продовольственную помощь странам региона. Все потому, что, согласно выводам специалистов ОЭСР, почти 85% торговли продуктами в странах Западной Африки просто никак не учитывается.

Нигерия (88%), Бенин (85%) и Либерия (52%) лидируют в этом своеобразном рейтинге. Среди самых «неуловимых» продуктов – крахмалосодержащие корнеплоды (95%), зерновые (84%, в том числе кукуруза – 97%, просо – 96%, кассава – 95%), овощи (72%), фрукты (62%) и животные белки (52%), в то время как госорганы лучше всего документируют движение переработанной еды длительного хранения (растворимый кофе – 100%, сгущеное молоко – 99%, замороженная рыба – 96%). Любопытно, что 75% килокалорий неучтенных продуктов приходится на более «здоровую» пищу – животные белки, бобовые, орехи и семена, фрукты, овощи и злаки, в то время как около половины ккал задекларированной продукции – это продукты, содержащие жиры, сахар и соль. По содержанию протеина неформально сбываемые продукты тоже выигрывают – 36% против 15%.

Эти данные важны потому, что позволяют по-новому взглянуть на глубину экономической интеграции в регионе. Традиционно считается, что на внутреннюю торговлю приходится 8-15% товарооборота стран Западной Африки. Но если исключить из анализа какао и кешью (90% экспорта какао приходится только на две страны – Гану и Кот-д’Ивуар), которые идут почти исключительно на европейские и азиатские рынки и в то же время занимают непропорционально большую долю (до 50%) в стоимостном объеме продуктового экспорта, то 60% продовольственного экспорта западноафриканских стран идет в соседние страны. Для шести стран – Бенина, Гвинеи-Бисау, Сьерра-Леоне, Мали, Буркина-Фасо и Нигерии – главные покупатели их продуктов – их соседи по региону. Это уже сопоставимо с глубиной интеграции продовольственного рынка Евросоюза. 

Например, реальные объемы торговли помидорами минимум в четыре раза больше официальных данных, а официально зарегистрированный экспорт скота из Мали, Буркина-Фасо и Нигера составляет соответственно 21%, 1% и 4% от его реальных объемов. Если верить официальной статистике, в 2014-22 годы Гвинея вообще не экспортировала живых животных, однако неофициальные оценки дают минимум $23 млн ежегодно.

Степень взаимозависимости экономик по отдельным статьям тоже впечатляет: если в пиковый сезон в ганском городе Тамале потребление томатов полностью обеспечивают местные хозяйства, то в межсезонье 90% спроса удовлетворяет импорт из Буркина-Фасо. Та же ситуация и с луком. Треть снабжения такого крупного города, как Бамако приходится на внутрирегиональный импорт, причем по отдельным позициям зависимость критическая (плантаны – 97%, авокадо – 96%, ямс и рыба – по 67%, кассава – 50%).

🇰🇪 Прошлогодние антиправительственные протесты в Кении могли стать первым прецедентом широкого использования искусственного интеллекта в протестной деятельности. Кенийское издание The Nation рассказало о том, как кенийские молодежные активисты успешно использовали ИИ в антиправительственной мобилизации против повышения налогов. 

Дело в том, что скандальный законопроект был составлен на витиеватом и запутанном языке права и экономики и был непонятен подавляющему большинству неподготовленных пользователей, и даже образованные читатели забрасывали его уже на третьей странице. Молодые люди чувствовали, что с ним что-то не так, но не могли это внятно артикулировать. 

13 июня 2024-го программист Келвин Онкунди Ндемо загрузил в сеть ИИ-помощника на основе ChatGPT, который отвечал пользователям на вопросы о законопроекте о бюджете и переводил его статьи с юридического жаргона на человеческий язык. Ндемо обучил своего чат-бота на тексте законопроекта и «нескольких журналистских материалах», а позднее – на докладе комитета по финансам и планированию.
 
В течение уже первой недели бот обработал 50 тыс. запросов: например, подсчитывал пользователям, сколько шиллингов им придется переплатить за буханку хлеба с повышением НДС или как новый экосбор скажется на стоимости масла и других продуктов. Tik-Tok заполнился роликами с объяснениями нового законопроекта, при этом их создатели стали упрощать материал и переводить его на местные языки для максимального охвата аудитории: так, экосбор стал «налогом на все» (tax ya kila kitu на шенге), НДС на хлеб стал unga itakuwa ngumu (суах. «муку станет трудно приобрести»). 

Понятные объяснения статей законопроекта перевели на луо, кимеру, кенийский язык жестов для глухонемых, они стали вирусным контентом, пересылаемым в семейные чаты WhatsApp, в Instagram на основе предложенных ИИ пересказов появились наглядные инфографики с разбором нововведений в формате «до и после», а активисты – опять-таки с помощью ИИ – начали создавать протестные песни, клипы и другой аудиовизуальный контент. В частности, завирусились сгенерированные ИИ клипы для композиций Anguka nayo («говори как есть», буквально – катись с этим») дуэта «Вадаглиз Ке», Utawala («власть») хип-хоп исполнителя Джулиани и др., которые быстро стали неофициальными гимнами протестов. Тогда же 35-летняя программистка Роуз Нджери создала сервис по отправке имейлов депутатам парламента – Finance Bill Emailer, за несколько кликов там можно было отправить письмо депутату, в том числе воспользовавшись готовым шаблоном. Вскоре ее арестовали, но суд в Найроби распорядился отпустить активистку, сочтя обвинения в киберпреступлении несостоятельными.

Таким образом 25 июня 2024 года молодые люди вышли на улицы, вооружившись сгенерированным ИИ знанием о готовящихся изменениях в налогообложении. На следующий день президент Уильям Руто пообещал не подписывать законопроект, признав тем самым поражение перед лицом протестующих.
 
Неясно, насколько Finance Bill GPT адекватно и достоверно перекладывал содержание законопроекта, однако он выявил высокий запрос на инструмент, облегчающий понимание действующего и будущего законодательства и выступающий посредником между юридически неподготовленным пользователем и законодателем. Позже Ндемо создал еще несколько чат-ботов, в том числе «Путеводитель по кенийскому законодательству» (Kenya Law Guide), а другой активист Марион Кавенги – SHIF GPT, объясняющий работу нового Фонда социального медицинского страхования. В числе прочего появился и чат-бот Corrupt Politicians GPT, собирающий хронологию коррупционных скандалов и уголовных дел вокруг того или иного политика по материалам открытых источников.