30 ноября Дизайн завод примет юбилейный MOSTICK, где во второй раз состоится турнир художников INK BATTLE — формат шоу батлов, в которых искусство рождается прямо на глазах у зрителей.

Это не просто рисование, а настоящая перформативная импровизация: художники создают работы на случайную тему, подстраиваясь под постоянно меняющиеся условия, возникающие прямо во время баттла. Всё решают стиль, смелость, креативность, а также голоса судей и зрителей.

Мы уже начали анонс художников и продажу билетов у себя на канале — не пропустите наш ивент и возможность стать ближе к современному андеграундному искусству и атмосфере искреннего творчества.

MOSTICK — место, где визуальное искусство становится событием.

MOSTICK. 30 НОЯБРЯ. ДИЗАЙН ЗАВОД. БИЛЕТЫ.ollow">

Если вы вдруг сейчас ищете музыку, которая пахнет тленом, дорогими сигарами и разбитыми надеждами, то вам… к итальянцам? Spiritual Front определяют свой стиль как «нигилистический суицидальный поп», и собственно он и идеально воплотился в песне под названием… да, «Владимирский Централ» (Vladimir Central, 2014 год).

Да, Владимирский централ — это знаменитая тюрьма строгого режима, известная, в том числе, благодаря одноимённой песне Михаила Круга. Напрямую Spiritual Front не заявляли о том, что песня — это кавер или прямая адаптация бессмертного хита Михаила Круга. Однако, влияние и вдохновение русской культурой, в частности, шансоном, в ней очевидно.

Spiritual Front, в присущей им манере, берут этот образ суровой русской тоски и наполняют его своим фирменным нуаром и декадансом. Это не просто песня о тюрьме, это о внутренней несвободе и экзистенциальном приговоре. В отличие от многих своих треков, где преобладает жёсткий и мрачный неофолк, «Vladimir Central» звучит как баллада, а не как классика шансона. Тягучий, меланхоличный вокал Симоне Сальватори сопровождает роскошная струнная аранжировка, напоминающая саундтрек к старому итальянскому фильму о предательстве и страсти.

Лирика песни говорит о дуализме: красоте в уродстве, любви в боли, свете в конце очень тёмного туннеля, как своеобразная интерпретация внутренней несвободы.

✍️@уменянеттгк

Faience Knife — Ἀλκυών

Любители дримкора дуреют с этой прикормки, и вот почему:

Метафоричная лирика, меланхоличный женский вокал под слоями инструментов, утопленных в эффектах, отлично работают на дримкор атмосферу.

В альбоме отсутствует чёткий нарратив или какая-то структура. Пытаясь поймать смысл, слушатель скорее всего потеряется – и в этом вся суть.

Это, застывшее в плеере, чувство утраты. Слушая альбом, ты будто попадаешь под воду, где издали доносится чей-то голос. Он поёт не по тебе, а по кому-то давно ушедшему. Ты здесь просто случайный свидетель чьей-то великой тоски.

Релиз длится всего 18 минуток, советую ознакомиться хотя бы с песней "It Feels Like I Start Over Again"

✍️ @onzh_0

Сегодня скончался один из самых влиятельных Российских художников классик московского концептуализма и реформатор живописи второй половины XX века.
Его стиль легко узнается по мощным образам, где реалистичные пейзажи или городские сцены сочетаются с советской эстетикой и текстами, превращаясь в глубокие философские высказывания о свободе и власти

В своих картинах, Булатов исследовал, как язык и идеология формируют реальность и ограничивают личное пространство человека. Его искусство, часто относимое к соц-арту, при этом лишено иронии это скорее серьезный анализ взаимодействия человека с системой.

Он был частью знаменитой группы художников-нонконформистов на Сретенском бульваре. С 1990-х годов жил и работал в Париже, при этом часто выставляясь в России, его работы хранятся в крупнейших музеях мира, включая Центр Помпиду в Париже и Третьяковскую галерею в Москве.

Картина Булатова «Слава КПСС» была продана на аукционе за 2,1 миллиона долларов, что на долгое время сделало его самым дорогим Российским художником

✍️@nespyatil

«Final Attraction» или песни о любви, лишающие жизни

Альбом «Final Attraction» (2007) немецкой группы Cinema Bizarre стал не просто дебютной пластинкой, а визитной карточкой, окрашенной в оттенки глэм-рока, синти-попа и визуального кей-попа, предвосхитившего многие тренды. Он послужил тем самым, сверкающим мостом, что перекинулся от андеграундной тусовки к вершинам европейских чартов.

История рождения «Final Attraction» напоминает спонтанное воспламенение. Пятеро молодых людей — Страйфи, Киро, Люминайр, Шин и Ю — объединённых любовью к броскому имиджу, японскому Visual Kei и драматичной музыке, словно по наитию собрались вместе. На обложке альбома они предстают в своих максимально эпатажных образах. Их яркий макияж, пышные, неаккуратные причёски и одежда в смеси кожи, кружева, металла и футуристических элементов как доминирующие элементы ощущения сплочённости и драматизма. Их эстетика, как искусно выточенное зеркало, отражала декаданс и юношеский максимализм.

Название — «Final Attraction»— это ключ к пониманию всего концепции. Его смысл не сводится к банальному финалу, скорее, последний аттракцион (или приманка) отсылает к кульминационному моменту. Это финал борьбы, где на кону стоит всё. В музыке Cinema Bizarre этот аттракцион — это смесь самовыражения и меланхоличного синти-рока, который, как магнит, притягивает слушателя в свой особый мир и обещает самое эффектное зрелище.

Если весь мир поёт о счастье, а ты переживаешь боль, песни о любви превращаются в пытки. «Love Songs (They Kill Me)» — главный сингл с альбома «Final Attraction», который стал не просто хитом, а культурным явлением, мгновенно вытолкнувшим группу на европейскую арену в 2007 году. Песня наиболее полно отражала синтез стиля, который группа пыталась донести: это эмоциональная драма, завернутая в блестящую, цепляющую поп-оболочку. Сингл мгновенно взлетел в чартах, особенно в Германии и Франции, став для многих подростков настоящим гимном. Музыкально, она сочетает драйв рок-гитар с мрачными, но танцевальными синтезаторными линиями, напоминающими о лучших традициях New Wave и New Romantic 80-х.

Её смысловое наполнение говорит о том, как идеализированный образ любви, навязанный поп-культурой (теми самыми «песнями о любви»), вступает в резкий конфликт с суровой, болезненной реальностью личных отношений. Каждая любовная песня, звучащая по радио, становится ударом или ножом в спину, потому что напоминает о собственной неудаче, разбитом сердце или неисполненных надеждах.

Для ценителей альтернативы и глэм-рока альбом таит в себе несколько настоящих жемчужин, скрытых за поп-хитами. Под блестящей, поп-ориентированной глазурью скрываются готические, почти индастриал-текстуры, придающие трекам неожиданную глубину. Самой агрессивной и мощной композицией, несомненно, является «Silent Scream». Своими угловатыми, тяжёлыми риффами и мрачной атмосферой она отсылает к элементам альтернативного и даже ню-метала. Следом идёт «Get Off», которая вносит индастриал-рок вибрации: её жесткие, электронные биты и колючие дисторшн-гитары создают конфронтационное, но танцевальное звучание..

Своей музыкой Cinema Bizarre дали голос тем, кто чувствовал себя чужаком на празднике жизни, превращая их боль и аутсайдерство в броский, сверкающий костюм. Не сгенерированный, а выстраданный в юношеской максималистской манере, этот альбом запечатлел момент, когда визуальная эстетика стала важнее традиционных жанровых границ. «Love Songs (They Kill Me)» и другие треки с альбома доказывают, что под слоем косметики и эпатажа скрывался не просто коммерческий проект, а искренний разговор о давлении идеалов и хрупкости сердца.

✍️@уменянеттгк

— настоящий волшебник в создании плакатов.

Окончив Токийский Национальный Университет Искусств в 1969 году, Коичи черпал вдохновение от американских и шведских графических дизайнеров, однако отказывался от простого копирования их стиля. Вместо этого он решил создать что-то своё, что-то по-настоящему японское.

Далее он провёл небольшое исследование, где искал исключительно японские отличительные черты в изобразительном искусстве. Смешав это с новыми на тот момент тенденциями в графическом дизайне, Коичи добился своего узнаваемого и неповторимого стиля.

Его работы наполнены глубоким символизмом, тонкой работой с цветами и маленькими деталями, которые не хотят отпускать внимание зрителя.

Большую часть своего творчества дизайнер уделил плакатам, однако он также успел поработать над обложками для книг и журналов.

✍️@onzh_0

Знаете ли вы, что вам нравится лютня? Нет? Самое время исправлять! С этим вам поможет Jozef Van Wissem — прекрасный музыкант из Дании. Его карьера длится уже 25 лет, в его дискографии 23 сольных альбома и 17 коллабораций. А еще в 2013 году он получил награду за лучший саундтрек на Каннском кинофестивале за музыкальное сопровождение к "Only Lovers Left Alive". Да, к тому самому наивному, но красивому фильму Джима Джармуша про вампиров в Детройте.

Очень продуктивный и талантливый музыкант и композитор. Это при том, что лютня — сложнейший в освоении инструмент по ряду причин. У нее максимально неудобная форма, ее сложно держать; на лютне от 4-5 парных струн до 14-15 одиночных; сам инструмент непопулярный, возможносткй научится играть на нём не так уж много.

На фоне всеобщего упрощения композиции и ритмических рисунков в музыке по всему миру, произведения Йозефа ван Виссема звучат практически как классика. Ну или хотя бы в ее духе. Они отсылают к средневековым сказкам, ночным прогулкам по лесу и магии

✍️@geon3t

Некоторые группы начинают карьеру с осторожных шагов, другие - с заявлений, которые звучат как манифест.
Семёрка из Анн-Арбора, известная как Racing Mount Pleasant, выбрала второй путь. Ещё недавно они назывались Kingfisher и выпускали альбом Grip Your Fist, I’m Heaven Bound, но под новым именем группа дебютирует уже как цельный оркестровый коллектив с большим замахом.
Их одноимённый альбом длится 57 минут и выстроен как полноценная драма: первая композиция Your New Place рифмуется с финальной Your Old Place, а внутри слушателя ждут инструментальные интерлюдии, сюжетные «возвраты» и даже мини-суиты (You и You Pt. 2).

Музыка Racing Mount Pleasant балансирует на границе между камерным попом и мидвест-эмо.
Здесь соседствуют мягкие деревянные духовые и саксофон с жёсткими гитарными переборами, оркестровые разрастания - с интонациями инди-рока 2000-х.
На Your New Place военная дробь барабанов сменяется разлетающимися гитарными аккордами, а саксофон превращает композицию в настоящий катарсис.
В Emily - пожалуй, главном эмоциональном центре(точно мой фаворит) пластинки - фанфарные всплески духовых сталкиваются с интимным вокалом, создавая ощущение потери и невозможности отпустить прошлое.

Тематика альбома - это личная история, рассказанная через персонажа Эмили и «34-й этаж нового дома». Здесь много деталей, напоминающих роман о расставании: случайные встречи, усталые воспоминания, тоска по утраченной близости.
В отличие от Black Country, New Road или Arcade Fire, у которых всегда находился харизматичный фронтмен, ведущий сюжет за собой, вокал Racing Mount Pleasant звучит более отстранённо.
Иногда этого не хватает - как будто история разворачивается сама по себе, без сильного «я» в центре.

Тем не менее именно в этой отстранённости есть своя прелесть.
Альбом звучит как коллективное высказывание друзей, которые собрались в общем доме, чтобы сыграть вместе «свою большую музыку».
Отсюда и многочисленные влияния: здесь слышны отголоски Ants From Up There и Funeral, в гитарных ходах легко угадывается American Football, а в Call It Easy проскальзывает нежность и трогательность в духе Radiohead периода In Rainbows. Но вместо того чтобы казаться копией, Racing Mount Pleasant превращает этот сплав в собственный язык - возможно, ещё не до конца устоявшийся, но искренний и впечатляющий.

Да, иногда песни заканчиваются чуть раньше, чем успевают раскрыться, а сюжетные линии остаются недорассказанными.
Но именно в этом и заключается потенциал: группа звучит так, будто готова к ещё большему. В дебюте уже есть масштаб, драматургия и аранжировочная смелость, на которую решаются немногие.

Racing Mount Pleasant - лучше всего слушать осенью или зимой, когда хочется музыки, способной согреть и ранить одновременно. Он ещё не совершенный, но уже сейчас ясно: перед нами коллектив, готовый к серьёзной музыке и большим сценам.

✍️@music92T

Ода Вечному Празднику или «This is Halloween»

Она звучит, как марш теней, как эхо безумного карнавала, затерянного где-то на стыке осени и зимы. Песня «This is Halloween» — не просто музыкальная композиция; это пульсирующее сердце, сжатое в трех минутах кинематографического триумфа, а настоящий манифест города с нескончаемым Днём Всех Святых, где страх и восторг сплетаются в бесконечный, гротескный танец.

Истоки песни кроются в фантастическом разуме Тима Бёртона и музыкальном гении Дэнни Элфмана. Композиция была написана и исполнена Элфманом для культового мультфильма "Кошмар перед Рождеством" 1993 года. Бёртон, хотя и не был режиссером, потому что кресло занял Генри Селик, выступил автором сюжета и продюсером, наложив свой неповторимый, готически-сказочный отпечаток.

А Дэнни Элфман — фигура, неразрывно связанная с киномузыкой, особенно с мирами Бёртона. Его творческий почерк — это смешение жанров: от циркового вальса и мрачного кэбаре до симфонической эпичности. Элфман не просто пишет музыку: он создает музыкальные ландшафты, где каждая нота — это кирпичик в архитектуре чудаковатого или пугающего мира. Фактически, он сам озвучивал главного героя фильма, Джека Скеллингтона, во всех вокальных партиях, что делает его связь с песней и фильмом по-настоящему органичной.

Когда Элфман создавал «This is Halloween», он стремился уйти от типичного поп-звучания и искал вдохновение в музыке 30-х и 40-х годов, черпая мотивы у таких мастеров, как Курт Вайль и Джордж Гершвин, чтобы придать композиции ощущение старины, словно этот гимн исполняется в городе вечного Хэллоуина уже так добрую сотню лет. И именно такое несовременное, антикварное звучание, замешанное на жутковатых детских хорах и маршевом ритме, стало аллегорией вечного, неизменного характера самого праздника.

Главный посыл песни — это принятие своей чудаковатости. Все монстры, прославляющие свои уродства и странности, поют о том, что быть другим— не порок, а повод для гордости. «This is Halloween» становится гимном всех, кто чувствует себя изгнанным из мира солнечного света и правильных праздников, призывая их найти свое место в ночи.

И сама структура — это коллективный хор, где голоса персонажей переплетаются и наслаиваются. Элфман мастерски использует вокальные интонации и тембры: от визга до глухого, утробного рычания. Это не мелодический поток, а скорее звуковой коллаж, где каждый элемент (скрип, стон, детский смех) — это краска, создающая картину всепоглощающей тьмы, освещенной лишь тыквенными фонарями. И вероятно, поэтому песня и остается не просто саундтреком, а культурным феноменом, звучащим каждый октябрь и служащим неизменным приглашением в тот уголок души, где даже самые темные наши стороны находят повод для нескончаемого веселья.

✍️@уменянеттгк

ЛАЙК ЗА ФИЛКИ
РЕПОСТ ЗА ВИЛКИ

https://www.youtube.com/watch?v=k_y9TBytUcM

Альбом «Souvlaki» группы «Slowdive» — звуковой пейзаж, где меланхолия и эфирный свет переплетаются в гобелен шугейза. Выпущенный в 1993 году, альбом стал своего рода алхимическим сосудом, в котором личные потрясения и творческие метания превратились в золото.

История его создания отмечена ветрами перемен и тревогой. Незадолго до записи распалась романтическая связь между двумя ключевыми участниками группы, Нилом Халстедом и Рэйчел Госвел. И подобное землетрясение, несомненно, наложило отпечаток на лирику, особенно в таких песнях, как «Dagger» или «40 Days», сделав их удивительно красивым эхом распада.
Но как оно часто и бывает, процесс записи, однако, был далек от идиллической студийной медитации. Глава «Creation Records», Алан МакГи, отверг первую партию из примерно сорока песен, написанных под влиянием «Joy Division» и берлинской эпохи Дэвида Боуи, назвав её дерьмом. И такая критика стала спусковым крючком для повторного погружения в творчество, заставив Халстеда искать новые горизонты.

Теперь о названии. «Souvlaki» — это не метафора космической станции или сложной эмоциональной драмы. Ирония судьбы в том, что это отсылка к скетчу американского комедийного дуэта «The Jerky Boys». Во время записи группа прослушивала их пранк-колл, в котором один из комиков звонит менеджеру отеля и, узнав, что тот грек, произносит пошлую фразу: «She'll suck your cock like souvlaki». Название, рожденное из случайной, вульгарной шутки, контрастирует с неземной музыкой, создавая неожиданную аллегорию: нечто низменное и земное становится именем для возвышенного и эфемерного.

Значимым штрихом в палитре альбома стало участие Брайана Ино, который работал над треками «Sing» и «Here She Comes». Его присутствие, словно проникающий сквозь облака луч, добавило композициям воздушности, раздвигая рамки традиционного шугейза. Песни стали менее шумной стеной звука, обретя загадочную и гипнотическую текстуру. И как раз песня «Souvlaki Space Station» наглядно демонстрирует амбиентную эволюцию, унося слушателя в космические дали на волнах драм-машин и дилея.

По сути, альбом стал мостом между личностным крахом и космической красотой. На момент выпуска критики встретили его прохладно, не сумев разглядеть за пеленой дрим-попа его истинную глубину. Но время, как беспристрастный судья, расставило все по своим местам. И на сегодня «Souvlaki» — это один из краеугольных камней жанра, вечное свидетельство того, как боль и давление могут породить что-то непреходящее, как шепот двух голосов, растворенный в реверберации, может стать путеводной звездой для целых поколений. Этот альбом — тихий взрыв, который до сих пор отдает эхом в душах, ищущих приюта от повседневности.

✍️@уменянеттгк