#иное
Обсуждать видимые итоги встречи на Аляске не хочется, она полностью укладывается в многолетние тренды. Сказать хочется о другом – это был великолепный дипломатический шедевр, поставленный на грани гениальности, гармонии, эстетики и совершенства технического исполнения. Это было прощание со старым миром, словно надгробный памятник авторства Рафаэля Монти (1818–1881 гг.) - мир-система Pax Americana под вуалью.

Это было не подведение итогов и не начало пути, это была красивая остановка двух людей, которым реально ничего друг от друга дополнительно более не нужно, но приятно просто сесть рядом и молча полюбоваться закатом миропорядка. Мало кто в мире способен видеть его в том же многомерном многообразии и сложности, как эти двое, как столь же мало понимают, что у них реальное нет претензий и противоречий по отношению друг к другу. Словно есть лишь пара сигар, бутылка хорошего сладкого рома и закат, который очень короткий.

В юности мы искренне считаем, что друзья будут идти с нами рядом всю жизнь, ведь у нас столько общего в прошлом и настоящем, что оно непременно сохранится и в будущем. После института у каждого оказывается свой путь – семья, работа, смена профессии, переезд, достижения или неудачи, но свои. По прошествии десятилетий вдруг понимаешь, что пути разошлись настолько далеко, что говорить можно лишь о прошлом, но часто делать это не будешь. То же самое происходит при встречах с хорошими товарищами и бывшими коллегами.

Мир во вне и внутри изменился, но часто хочется просто вдохнуть, замереть, потратить время на small talk, разговор ни о чем, чтобы тебя поняли, проявили эмпатию и ничего от тебя не хотели. Парадоксально, но эта встреча была именно такой, принципиальные решения и траектория была выбрана много ранее, роли красиво отыграны, в бешенной гонке против нарастающей энтропии появилась пауза.

Экспресс истории ушел, а на перроне продолжают прыгать и суетиться опоздавшие, подбадривающие себя уверениями: «Ну нас-то точно не могут оставить, за нами обязательно вернутся или пустят ещё один экспресс в другое будущее». Наивные, бесполезные и жалкие люди, страны и народы, даже когда завтра их вновь пошлют, объяснив текущее положение, они всё равно будут пытаться найти позитив. Подобно безнадежно влюбленному человеку, что ищет любую зацепку и повод на надежду, они будут продолжать грезить и настраивать себя.

И, да, скажу ещё раз, прошло уже два дня, но совершенно не хочется разбирать происшедшее, это был шедевр из будущего, послевкусие которого пьянит и будоражит кровь…)))

#общество
Современные африканские страны подобны компаниям, в которых скопировали чужое действующее «штатное расписание», но «забыли» и/или не смогли понять перечень должностных обязанностей и квалификационных требований. В результате влиятельные патроны, в рамках различных договорённостей, интриг и отношений уже со своим патроном, получают определённый перечень штатных единиц и потоков. После чего происходит распределение по ним представителей свой клиентелы, где уровень доверия коррелирует с размером потока ресурсов.

Излишне говорить об уровне соответствия, квалификации и качестве работы абсолютного большинства таких назначенцев. Поскольку ситуация общая и системная, то требования и ответственность за результат минимальны. Важно не подставлять, не привлекать внимание вышестоящих, не доводить ситуацию до явного провала и скандала и/или вовремя переложить ответственность на других. Основной задачей представителя клиентелы становится поддержка и укрепление позиций своего сеньора в аппаратной борьбе и интригах, все остальное - факультативные, не всегда понятные задачи.

Для стран с более развитой и сложной общественной сферой в перераспределении постов при смене большого руководителя, приходящего со своей командой, ничего необычного нет, затрагивает это очень ограниченный перечень лиц и учитывает квалификационные требования - нижний, средний и часть верхнего уровня остаются на своих местах.

Изначально в роли патронов в африканском обществе выступают люди контролирующие ресурсы своей этнической группы, торгово-экономического клана, внешних сил и т.д., которые направляют их на формирование клиентелы, «покупку» первоначальных государственных постов и ресурсов, а после начинают наращивать своё влияние. Один в поле не воин, лидеру необходима свита, которая будет прикрывать, защищать его внутри системы, вытягивать из неё ресурсы и т.д. Эта свита должна полностью зависеть от своего благодетеля и не помышлять о предательстве.

Таким образом, для африканских обществ вертикальные патронально-клиентельные структуры служат нитями, что скрепляют различные этнические, религиозные, территориальные, социальные общности в некое подобие единства, не позволяя им рассыпаться до откровенного хаоса и бандитизма. В силу низкого уровня доступных обществу ресурсов, рисков и опасностей, для физического выживания местное население вынуждено не только сохранять, но и укреплять свои традиционные связи.

Процессы смешения и формирования общих, новых, более сложных идентичностей идут крайне медленно. Это открывает хорошие перспективы для изменения существующих государственных границ, формирования новых союзов и стран. Окно возможностей будет открыто до момента полноценного внедрения всеобщего обязательного среднего школьного образования и воспитания по единому образовательному канону в стране. После того, как прошедшие через эту систему дети станут взрослыми и начнут доминировать в обществе (30–45 лет, принимая во внимание особенности демографии) любые изменения осложнятся в разы.

И, да, если кто-то вне системы «Газпром» думает, что вокруг него исключительно патрональные отношения, то с большой вероятностью он наговаривает и не очень представляет, каковы истинные патронально-клиентельные отношения….)))

#общество
В основе общественной сферы Чёрной Африки лежит синтез черт и отношений, большинство которых не характерны или слабо проявлены в нашем обществе: общинность, трайболизм, патронально-клиентельные отношения, абсолютизация харизматического лидерства, магизм, усиливающееся конфессиональное разделение, предписанный от рождения социальный статус, тайные общества / союзы, миграционные и демографические процессы, активная урбанизация, люмпенизация, низкий уровень прозрачности социально-экономических процессов для государства.

Для стран региона не характерны как привычные для нашего общества плавные градиентные переходы между слоями, так и строгая иерархия и обособленность, характерная для англосаксов и Востока. Если применять для африканских обществ модели о разделении на различные этнические, религиозные группы и общины, то картина будет искажена, в реальности все эти общности не объединены, не стали полноценным обществом, не имеют общего самосознания. В основе раздробленности не сегрегация, а отсутствие институтов, инструментов и общей деятельности, они банально не могут объединиться.

Урбанизация, классовые интересы, система образования, армия и другие, привычные для Европы, в широком смысле, категории в Африке практически не работают. Помещенные в искусственные государственные границы общности продолжают находиться в состоянии покоя, очень слабо смешиваясь. Независимость местные страны получали без общенародной борьбы, за исключением небольших инициативных групп, остальных это не касалось. Тяготы и невзгоды заставляли объединяться в рамках имеющихся идентичностей, а не искать единства в рамках страны. Отсутствие общих войн, врагов и побед хорошо работало на консервацию мозаичности.

Практически единственный вариант вертикальной мобильности в Чёрной Африке - патронально-клиентельные структуры, позволяющие людям разного происхождения улучшать изначальный социальный статус. Клиентелы здесь являются государствоформными образованиями монархического типа внутри аморфных квазигосударственных образований, которыми являются африканские страны. Если посмотреть на это с позиции геополитической нормы, то получается геополитическая шизофрения.

Чем выше статус, влияния патрона и ближе к нему индивид, тем меньше последний подсуден и подчиняется общегосударственным законам. Единственный закон для представителей клиентелы – воля патрона, присяга даётся лично ему, она охватывает очень большой аспект вопросов. Патрон воспринимается не как начальник по работе, а как старейшина, глава семьи.

Если патрон лишается доступа к государственным ресурсам, которые может использовать на свои цели, то его статус рушится, а клиентела теряет позиции и выбрасывается из системы. Клиентелы внутренне не однородны, нижние уровни живут сегодняшним днём, они нацелены исключительно на материальный успех, контроль и захват всех доступных ресурсов. Верхние уровни клиентелы живут уже в среднесрочном времени, что требует взаимодействия с другими подобными группировками, чтобы максимально увеличить своё время у кормушки.

Большая часть африканских стран напоминает о бандитско-криминальных 90-х гг. в наиболее погруженных в анархию регионах бСССР. Общественная сфера очень упрощена: непроизводительные банды / клиентелы, борющиеся между собой за власть, и все остальное потерянное и надломленное население. Россия смогла выйти из данного положения выстроив четкую государственную вертикаль, преодолев разрывы, в Черной Африке способных на подобное в ближайшие 15-20 лет не просматривается.

(окончание следует)

.

📹 Полную версию смотрите в ВК и RUTUBE

Подписаться на Радио Sputnik

#геостратегия
Рим опирался на сухопутные инструменты, ключевым был не флот и не торговля, а знаменитые римские дороги, которые строились для переброски легионов, а уж потом для торговли. Последняя часто развивалась не как предпринимательство, а как производная от системы снабжения легионов (ВПК). Сочетание неумолимой экспансии, упрямства, хитрости, самопожертвования, мессианства, готовности и способности к обучению лежат в основе культурного шаблона Вечного города. Пока все перечисленные черты были сильны, Рим оставался велик, но начались внутренние проблемы, утрата пассионарности, римляне перестали хотеть воевать.

Прекращение экспансии Рима произошло не из-за поражений от конных лучников парфян, германцев в Тевтобургском лесу, партизанской тактики пиктов в Британии и т.д. Пережившие и ставшие сильнее после более масштабных и сильных поражений: при Аллии с захватом Рима в 387 г. до н.э. от галлов Бренна (сюжеты про гусей, спасших Рим, и горе побежденным), от самнитов в битве при Кавдинском ущелье в 321 г. до. н.э., при Каннах в 216 г. до н.э. от Ганнибала и др. они продолжали бороться, но в начале нашей эры Рим устал, захотел наслаждений и простой жизни.

Эпоха пяти хороших императоров (96-180 гг.) стала переломным и инерционным периодом, Вечный город перестал быть бойцом и воином по духу, но ещё не растерял навыки, опыт и умения. Он не искал битв и борьбы, но лезть к нему было смертельно опасно. Долго это продолжаться не могло - энтропия росла. Параллельно этому в мире шло усложнение общественной сферы и процессов, идентичность гражданина Вечного города-воина перестала быть надэтнической, вместо народностей появлялись более сплочённые народы. Нужен стал более прочный, неязыческий фундамент.

Император св. Константин Великий увидел его в христианстве, через тысячу лет повторив путь второго царя Рима, создав государственную, объединяющую и открытую религиозно-государственную систему. Он не смог вновь превратить римлян в народ-воин, но смог сделать их более мирными, гармоничными и сбалансированными ромеями. Они переняли законы, принципы у римлян, увеличив связанность и самоидентификацию. Произошёл интересный сюжет, Римская империя пала, в её восточной части возродились и окрепли практически все общественные формы, но не оказалось чистого духа народа-воина. Обратный процесс произошёл в Западной Европе – они потеряли всё перечисленное, кроме вульгарной, простонародной латыни, но смогли через испытания Тёмных веков воссоздать дух воина в рыцарстве.

В XVII-XIX вв. Европа смогла обрести полноту и гармонию, что была характерна для Великого Рима, сочетая общественные институты, боевой дух и религиозно-мессианские смыслы. В начале XXI в. ничего из этого не осталось. Единственной державой в современном мире, что является наследником Рима и народом-воином (не просто не боится воевать, а любит это делать, извлекая пользу) является Третий Рим, т.е. Россия.

Зная любовь западных элит и интеллектуалов к истории Рима, вполне может стать, что данная картинка и аналогии стали или станут им видны. Тогда в рамках стратегии «Величие Америки» Дональд Трамп должен стремиться стать полноценным (не единственным, а именно полноценным) наследником Вечного города. Константином ему не быть, а вот его возможный преемник Джей Ди Вэнс (р. 1984 г.) вполне может попробовать дать США новые, единые смыслы – консервативные иудо-христианские. Более точно пока сказать сложно, там будет политический (не религиозный, а именно политический) синкретизм.

И, да, задача сделать из США народ-воина требует чреды больших общенациональных войн, не далёких операций за морем и не самоубийства об Россию, но чтобы касалась всех граждан – ещё один камень для войны США с Китаем…

#геостратегия
Рим был величайшей, практически эталонной, достигшей предела развития античной империей (вне зависимости от формы правления), но в рамках геостратегии первой полноценной сухопутной империей (суша + сеть) была Ромейская империя, созданная императором св. Константином Великим (272-337 гг.). В отличие от варварских королевств Европы она была истинным наследником, эволюционной формой античного Рима. По культуре и принципам ромеи стали продолжением античных римлян, а не античных греков. Выделим государственно-общественные черты, что сделали Рим великим, многие из них стали общими для сухопутных империй. Судить о нём по последним столетиям, все равно, что о Советской России по периоду Перестройки.

Римская идентичность была религиозно-политической и надэтнической, в её основе принципы воинов, людей иерархии и порядка, что породило ставшую привычной для всего мира систему государственных институтов, кодексов и общественных моделей. Римляне большую часть истории были воинами, их общество в сложные моменты не сдавалось, не просило мира, а производило тотальную мобилизацию. Военная служба была не повинностью и ненавистной обязанностью, а правом гражданина, обязательным для построения карьеры.

В истории Рима было много болезненных и даже унизительных поражений, но они не ломали, а закаляли. Римляне не сдавались, мобилизовывались, сосредотачивались, перестраивали армию, общество и брали реванш, пусть на это требовались десятилетия подготовки, а борьба шла столетиями. Войны были не эпизодами, а основой истории, смыслом существования. Рим не боялся, а любил войны, врата бога Януса открывались регулярно. Воевал Великий город со своими врагами по отдельности, натравливая их одних на других, сочетая силу и хитрость.

В части духовной жизни основу заложил ещё второй царь Нума Помпилий (753-671 до н.э.), он преобразовал верования в государственный формализованный религиозный культ (календарь, ритуалы, жреческие объединения, отказ от ряда архаичных традиций и др.), что позволял интегрировать людей разного происхождения в единое общество, закладывая основу для открытой системы.

Римляне упрямо, неотвратимо, непреклонно, прагматично покоряли соседние народы, дожимая их, даже если на это требовались столетия конфликтов и войн. Война велась до полной капитуляции, но побеждённые не уничтожались, а интегрировались в единое пространство (союз полисов и территорий в рамках одной общественной среды), вместо ограбления, захвата и сверхсильной эксплуатации. Покорённому городу часто предлагали стать «союзником», сохраняя местное самоуправление. Новички включались в общие процессы и экспансию под знамёнами римских легионов, проникаясь духом воинов и гордясь быть частью Рима.

Подобный подход, поверх этнических и религиозных различий был необычен, его черты встречались у кочевых народов, но не у устойчивых, многовековых оседлых держав. Изначально статус присоединённого населения городов оказывался различен («разделяй и властвуй»), что порождало зависть и борьбу между покорёнными. В качестве самого первого примера интеграции можно вспомнить сюжет «похищение сабинянок», с последующим миром, союзом и слиянием в одну державу.

Рим не испытывал комплексов перед более развитыми, народ-воин легко и прагматично перенимал, продолжал и развивал чужие знания, даже у побеждённых народов. До покорения более развитых и культурных греков были этруски, ставшие частью державы (последние три царя Рима с 617 по 509 гг. до н.э. были этрусками). Общественные институты и объединения были не этническими / не родоплеменными, а смешенными (цеха, патронально-клиентельная система и др.).

(окончание следует)