Необоснованно радующиеся люди? Все люди, имеющие сходную профессию, таковы. Трамплином для их веселья являются последние минуты работы. К сожалению, я как раз общаюсь не с такого рода людьми.

письмо Хедвиге Вайлер, ноябрь 1907, Прага, 24 года

...чем больше получаешь, тем больше надо боятся на этой ненадёжной, вращающейся Земле...

Письма Фелиции, 14.11.1912, 29 лет

Я не так жалуюсь на работу, как на затянувший меня период лености. Даже в последние полчаса гнет восьми часов ощущается так же, как и в первые.

письмо Хедвиге Вайлер, ноябрь 1907, 12 часов, Прага, 24 года

Одно окно. Три года. Вечность.

Мы ищем новое, яркое, необычное. Пролистываем ленту со скоростью света. А что, если остановиться?

Вот уже три года, день за днём, я смотрю в одно и то же окно. И оно всегда разное.

Тихий рассвет в ноябре, проливной дождь в июле, первый снег, густой туман, яркое солнце. Время от времени я делаю из окна фотографию. За три года запечатлел 44 момента. 44 настроения.

Здесь нет интриги. Здесь есть покой. История, которая пишется сама собой, без суеты.

Подписывайтесь на мой старый канал "Окно во двор" — место, где время течет медленнее.

Уже три дня я отказываю себе в удовольствии спрыгивать с трамваев...

Письма Фелиции,11.11.1912, 29 лет

Среди всех твоих писем прекрасней те, в которых ты оправдываешь мой «страх» и одновременно пытаешься внушить мне, что он неоправдан. Я ведь тоже, кажется, искренне его оправдываю – я ведь целиком из него состою, и он, возможно, лучшее, что во мне есть. А поскольку он самое лучшее во мне, то, возможно, его-то единственно ты и любишь. Ведь что уж во мне такого особенного можно любить? А его – можно.

Письма Милене. Понедельник, после обеда

Горечь, которую я чувствовал вчера вечером, когда Макс читал у Баума мой небольшой рассказ об автомобиле. Я замкнулся в себе и сидел, не смея поднять голову, прямо-таки вдавив подбородок в грудь. Беспорядочные фразы с провалами, в которые можно засунуть обе руки; одна фраза звучит высоко, другая низко, как придется; одна фраза трется о другую, как язык о дырявый или вставной зуб; иная же фраза так грубо вламывается, что весь рассказ застывает в досадном недоумении.

9 ноября 1911, 28 лет

Пока ожидал у доктора, я смотрел на машинистку и думал о том, как трудно определить ее лицо, даже рассматривая его. В особенности сбивает с толку соотношение между растянутой, выступающей почти с одинаковой шириной вокруг головы прической и часто кажущимся слишком длинным прямым носом. При более резком повороте девушки, читавшей в этот момент бумаги, меня почти потрясло наблюдение, что благодаря своим размышлениям я стал ей более чужим, чем если бы мизинцем погладил ее юбку.

8 ноября 1911, 28 лет