О ТОМ И РЕЧЬ

1. Трезво

Европа – родина фашизма, ей бы надо
Не забывать об этом никогда.
Зажглась в Европе чёрная звезда,
Звезда фашизма, зверская громада, –
И не Европа разгромила гада,
Свои сдавая страны, города.

Россию оккупантом называя,
Забыть Европа хочет, как всегда,
Кто вытащил её из-под трамвая,
Из-под колёс, чья зверская езда
Европу гробила, когда полуживая
Спасла Россия страны, города
Из под колёс фашистского стыда.
Теперь Европа требует суда,
Россию оккупантом называя!..

2. Резво

Фашисты с европейских огородов
Заделались в Америке святой
Вождями угнетаемых народов –
Со всей правозащитной красотой!
Фашистам бесподобного гестапо
Правозащитный сделали ремонт,
И запад им открыл восточный фронт –
Фашистам русофобского нахрапа!
А нам открыли коридоры в ад
Европа, и Америка, и прочие –
Такой правозащитный комбинат,
Правозащиты органы рабочие!

За всех мерзавцев, что попались в плен,
Уничтожая человеков на Донбассе,
Заступится правозащитный член,
России элитарный джентльмен,
Особенно когда во-всю дубася,
В Одессе будут резво русских жечь
Фашисты, сделав пламя русским пленом,
Но никаким правозащитным членом
Их не спасут!.. Для русских – эта печь!
Будь иностранцем, будь сотрудником отменным
Фашистов, защитят тебя поленом
Правозащитных сил!.. О том и речь.

3. Заживо

А в исчезательном шкафу, где Поттер Гарри
Мгновенно превращался в невидимку,
Теперь окутаны фашизменные твари
В свою патриотическую дымку.

У этой дымки – жуткий запах гари.
История, мозгами поднатужась,
Учтёт, зачем фашизменные твари
Показывают русским этот ужас.

От всей души хохочет Б.Обама,
Немецкая хохочет рядом дама,
Людей сжигают заживо в Одессе,
Фашистам – слава, запад их воскресе!

4. Мокрое место

Фашизма верные сыны,
Фашизма праведные девы,
Фашизма сладостные сны,
Фашизма ритмы и напевы,
Фашизма новое гражданство
Всосало многих стран пространство, –
И отпрыски фашистских банд
Влились в Истории смеситель,
Где вся Россия – оккупант,
А вся Америка – спаситель!..

Теперь вокруг моей страны –
Фашизма ритмы и напевы,
Фашизма верные сыны,
Фашизма праведные девы,
Фашизма бесподобный взлёт,
Фашизма огненная лава, –
Сегодня запад их зовёт
Героями!.. Героям – слава!
Они приветствуют своих,
Выбрасывая руку жестом,
Как делал гитлеровский псих,
В России ставший мокрым местом!..

2014 г.

Владимир Бондаренко о поэзии Юнны Мориц
http://www.owl.ru/morits/inter/freepress.htm
Пожалуй, это последний из значимых поэтов России двадцатого столетия, продолжающий творить и сегодня. И всегда – наперекор всем. Всегда – в черном списке у любой власти. Этакая Черно-Мориц. Юнна Мориц всегда чувствовала себя чужой на пиру любой из элит. «Никакую паутину / исступленно не плести, / одиночества картину / до шедевра довести!..» Может быть, это и спасало ее поэзию, которую она воспринимала как важнейшую часть жизни. Вот уж кто не согласится с представлением, господствующим на Западе, что поэзия – это некая игра для ума или развлечения, что поэт – некий специалист, овладевший некой профессией. Нет, поэзия способна переименовать, переделать, возвысить мир.
Вот она и борется за светлый мир с давних шестидесятых годов ХХ века. Но как-то сразу же, с киевской юности попав в «дурную кампанию» непослушных поэтов, от Пушкина до Блока, от Лермонтова до Пастернака, она при всех своих возвышенных идеалах при всех властях пребывала и пребывает в «черных списках». Казалось бы, совсем девчонкой отправилась плавать по Арктике на ледоколе «Седов», побывала на Новой Земле и Мысе Желания, но арктическая суровая жизнь лишь усилили её независимость.
В 19 лет выгнали из Литературного института, «за нарастание нездоровых настроений в творчестве», хорошо еще при поддержке Николая Тихонова в 1961 году выпустили в Москве первый сборник стихов «Мыс Желания», но уже в 1962 году занесли молодого поэта в самые «черные списки»...

Я многое тащила на горбу:
Мешки с картошкой, брёвна и вязанки,
Детей, калек, чугунную трубу -
И я лишилась царственной осанки.
Но так судьба проехалась по мне,
Так пронеслись руины Карфагена,
Что распрямился дух, и я вполне
Стройна и даже слишком несогбенна.

Нет, я в виду имею не поклон -
Поклоны я отвешиваю в тоннах!
Но есть какой-то несогбенный стон
И радость, не согбенная в поклонах, -
Я говорю о том, что обрелось
Помимо воли и ценою плоти,
Прошло свою действительность насквозь
И отразилось в зеркале напротив.