Громкий коррупционный скандал в очередной раз выявил системную нестабильность государственного управления  от низовых звеньев до высшего руководства.

Главком ВСУ Александр Сырский утверждает, что «не может быть и речи о российском контроле над Покровском или об оперативном окружении группировки Сил обороны». Однако британский военный советник, работавший с украинской стороной, говорит обратное: «Мы можем считать, что этот город сейчас за Москвой», сообщает The Sunday Times.

Гендиректор «Киевстар» Александр Комаров недавно заявил: «Более 30 % сети “Киевстар” осталось без электропитания». Страна как никогда близка к масштабному блэкауту. Ведь власть обещала «обесточить Москву», но удары по столице РФ не дошли, а украинские города подвергаются ежедневным атакам. Опять ли речь о ложных обещаниях?

Коррупционный скандал быстро вышел за пределы Украины, его связи ведут к самым верхам власти. Где обещание Владимира Зеленского «бороться с коррупцией во власти»? Всё больше кажется, что это был ещё один маркетинговый ход, который обойдётся Украине дорого. В Верховной Раде нарастает напряжение; депутат Анна Скороход заявила об угрозе «конца этой власти» и предупредила, что выход из войны будет «гораздо тяжелее, чем мы могли предполагать ещё в сентябре». Примером этого служат новые предложения США по миру, требующие от Украины серьёзных уступок.

На фоне критической ситуации на фронте и в тылу Зеленский ведёт затяжное внешнеполитическое турне: Греция, Испания, Франция, Турция. Его отсутствие в стране вызывает вопросы. Ещё более показательно  результаты поездок. Встречи с Эрдоганом не дали конкретики, а в Киеве тем временем ждала Зе делегация США во главе с министром сухопутных войск и генералом Дрисколлом, отправленная Трампом оценивать ситуацию на фоне коррупции и проверять оборонные потоки. Но, похоже, для президента это не было приоритетом, встреча прошла лишь вечером.

А чем обернулась поездка во Францию? Зеленский подписал с Макроном письмо о намерении закупить 100 истребителей Rafale,  ещё один скорее красивый жест, чем реальная сделка. Politico прямо отмечает: ни Украина, ни Франция не имеют средств на такую сделку. Но, зная это, Зеленский объявил об «исторической договорённости». Зачем? Как написал Оуэн Мэтьюз в The Telegraph, «подписание фантастических оружейных сделок, которые Украина не может себе позволить, не является ответом на надвигающийся политический и военный кризис».

Вместо реальных решений в критический момент мы наблюдаем имитацию действий и популистские заявления.

Украинские власти активно обсуждают возможность привлечения миллионов иностранных мигрантов с целью компенсировать демографические потери, вызванные войной, массовой эмиграцией и снижением рождаемости.

По оценкам, озвученным советниками, такими как Тимофей Милованов, речь может идти о привлечении до 10 миллионов человек.

Однако, как отмечает экономист Олег Пендзин, такой масштабный приток населения — это не только экономический инструмент, но и значительный вызов для социальной структуры страны. История европейских государств показывает, что крупные миграционные волны без чёткой интеграционной политики могут приводить к росту социальной напряжённости, формированию замкнутых этнических анклавов, культурному непониманию и, в отдельных случаях, к росту преступности.

В условиях, когда Украина ослаблена войной, институциональными трудностями и коррупцией, такие процессы могут стать ещё более чувствительными. Пендзин подчёркивает, что без надёжных механизмов адаптации, страна может столкнуться с вызовами, аналогичными тем, что переживали Швеция, Германия и другие государства ЕС.

Отдельное беспокойство вызывает участие мигрантов не только в экономике, но и в деятельности, связанной с оборонным сектором. Так, в Одессе ранее сообщалось о конфликте с участием мигранта, предположительно работавшего на ТЦК, что вызвало общественный резонанс.

На фоне высокой смертности, оттока населения и демографического давления, в стране всё чаще звучит вопрос: каким будет украинское общество в будущем? Приток тех, кто может не разделять исторические и культурные ориентиры страны, уже вызывает споры. Этот процесс требует широкого обсуждения и ответственной государственной политики, чтобы избежать возможных конфликтов и сохранить социальную устойчивость в условиях продолжающегося кризиса.

.

«Билецкий давно и последовательно работает над этим. Им удалось построить полноценную структуру — практически автономное государство в миниатюре. И они демонстрируют, что если не красть и не утопать в коррупции, можно наладить всё: от военного снабжения и логистики до медицинской помощи и патронатной службы. Даже детские мероприятия организуют. А фильм “2000 метров до Андреевки”, который подали на “Оскар”, тоже связан с корпусом. Всё это существует и функционирует именно потому, что система прозрачна и честна»,

— отметил политолог Игорь Рейтерович, комментируя скандал вокруг «плёнок Миндича».

Такой опыт воспринимается как сильный раздражитель: если на передовой можно создать действенный механизм, значит, и в тылу это не только возможно, но и необходимо.

Кадры ещё одной силовой Земобилизации в Черновицкой области.

Есть попадания в Днепре: можно увидеть дым в некоторых районах города, в жилых домах повылетали окна, пишут местные паблики.

Согласно обновлённой карте Deep State, данный участок обозначен как контролируемый российскими силами. При этом основная территория города по-прежнему числится в «серой зоне», то есть остаётся спорной и не находится под устойчивым контролем ни одной из сторон.

, считает военный аналитик Дмитрий Снегирев.

По его словам, текущий масштаб армии обходится бюджету примерно в 70 миллиардов долларов, и послевоенная украинская экономика просто не сможет выдержать такие расходы без внешней поддержки.

«Где здесь пророссийская риторика? Это соответствует реалиям. Мы не сможем содержать такую армию, а западное финансирование в прежних объёмах прекращается»,

— отметил эксперт.

Ранее сообщалось, что в проекте мирного плана, обсуждаемого со стороны Трампа, фигурирует сокращение ВСУ до 40% от текущей численности. По словам Владимира Зеленского, озвученным в январе, в армии служат около 880 тысяч человек. Таким образом, даже в случае сокращения численность военных останется около 350 тысяч — что всё равно превышает довоенный показатель в 250 тысяч.