Херес, виски, кофе – что предпочитают герои историй мастеров ужаса?
Амонтильядо как главный инструмент мести самовлюбленному недругу, жареное мясо как финальная насмешка над правосудием, кофе с крекером как якорь нормальности, кукурузный хлеб как акт милосердия – еда или напитки традиционно являются одним из способов фоново отразить состояние, настроение героя, описать общую атмосферу конкретной сцены или даже служат непосредственными орудиями совершения преступления.
В «Сиянии» Стивена Кинга главный герой Джек Торранс пьет бурбон со льдом (занятно, что в фильме он дважды просит бурбон, а «бармен» наливает ему Jack Daniels).
Ненастоящий бармен, ненастоящий бурбон – все, созданное злобной сущностью отеля «Оверлук», приводит Джека, бывшего алкоголика, в такое же ненастоящее и карикатурное состояние опьянения. Ирония в том, что этот эффект плацебо срабатывает — ведь зависимость Джека была всегда не в химии, а в жажде саморазрушения. Отель даёт ему не опьянение, а разрешение на насилие. Топор, погоня за женой и сыном, разрубленная дверь, here comes Johnny! и последующее замерзание до смерти в садовом лабиринте отеля. Собственно говоря, как раз-таки не рекомендуем гулять по лабиринтам подшофе, рискуете стать дурацким мемом.
Но если у Кинга напиток — это обманка, то у Эдгара По вино становится холодным и точным орудием мести. «Бочонок Амонтильядо» – прекрасный пример того, как невежество и самоуверенность могут довести до гроба. Дорогой и редкий сорт хереса становится главным инструментом мести. Монрезор заманивает Фортунато в катакомбы, играя на его самолюбии и псевдо-экспертизе в винах. Фраза «Amontillado? A pipe? Impossible!» — ключ, открывающий путь в преисподнюю. По итогу опьяненный Монрезор познает мучительную и долгую смерть, будучи заживо замурованным в стене погреба. Впрочем, если бы его замуровали не в стене, а просто в погребе с бутылками, смерть могла бы стать такой же приятной, как винтажный Шато Лафит.
Другое же вино не веселит и не согревает: Родерик Ашер из «Падения дома Ашеров» тщетно пытается напиться, но ничего не происходит, а скудные обеды и вовсе исчезают из памяти героя, он даже не помнит, что и когда он ел.
Виски пьют герои произведений Говарда Лавкрафта, внося толику нуара в хтонический ужас происходящего. Персонажи постоянно прикладываются к фляжке, чтобы «привести в порядок нервы» после очередного столкновения с неописуемым. Виски в данном случае это вынужденная защита от реальности.
Кофе также помогает прийти в себя: попытка вернуться в нормальность описывается как процесс приготовления кофе на спиртовке и поедания крекеров.
На этом мрачном фоне особенно пронзителен жест милосердия в «Зелёной миле». Кукурузный хлеб, который жена Пола Эджкомба печёт для Джона Коффи, — это не просто еда. Это акт сохранения человечности в эпицентре узаконенной жестокости, напоминание, что даже на пороге смерти есть место простой доброте.
1
Показать ещё
