Напомню: с 2022 г. там заморожено порядка €180 млрд российских активов, принадлежащих Банку России. Так как это не просто деньги, но ценные бумаги, то они генерят соответствующий доход в размере €4-5 млрд — его Euroclear (крупнейший депозитарий всея Европы, где хранится более €40 трлн активов в разных формах)
до поры до времени забирал к себе в карман.

Несмотря на всю незаконность заморозок, европейские чиновники додумались: а что если конфисковать не сами активы, а доход с них, да не просто конфисковать, а обложить налогом, скажем, в 25%, а остальную часть направлять в специальный европейский фонд, который передаст эти деньги Украине? Euroclear с «круга» оставляет себе 10% заработанных средств в качестве обеспечения под резервы.

Как конфискацию не назови и что ни конфискуй, разницы нет. И то и другое — незаконно.

С начала санкций Euroclear получил более 100 судебных исков от российской стороны, включая зеркальную заморозку активов в России, которые принадлежат клиентам европейского депозитария. Российская сторона (включая частных лиц) смогла отсудить у Euroclear порядка $200 млн. Понятное дело, что часть из этих средств только предстоит реально взыскать, но факт остается фактом.

Самое неприятное, что из-за всех этих действий страдают обычные граждане инвесторы. С обеих сторон. И когда рано или поздно это закончится (а в истории человечества все рано или поздно заканчивается), возникнет вопрос: а как восстанавливать отношения и разбираться со всем этим будем? Кто будет возмещать недополученную прибыль?

Как и чем депозитарий будет оправдывать конфискацию средств? Решением ЕК? Имеет ли право ЕК принимать решение о конфискации? Сомневаюсь. Как на все эти вопросы будет отвечать Euroclear — задача с очень неприятным решением.

К чему это все приведет? Любая финансовая система может функционировать только при наличии главного фактора — доверия. Надо ли доказывать, что подобные практики сильно подпортили репутацию ЕС (ЕК, Euroclear и прочих), как надежных контрагентов, которые будут беспристрастны в отношении доверенных им средств? Репутация — штука непростая. Строить можно веками, а разрушить — одним росчерком пера… или нажатием кнопки.

Последние несколько дней работать стало практически нереально. Нужно обсудить вопросы управления активами, IPO, дать консультацию, провести совещание… но это невозможно. Собеседника просто не слышно.

Все происходящее напоминает мне картину 20-летней давности, когда в мире начали активно внедрять AML законодательство (меры по противодействию отмыванию денежных средств и финансированию терроризма). Можно считать, что отправная точка в этом деле — 11/09.
Впрочем, все началось еще раньше. История борьбы с отмыванием денег (AML) берет свое начало в 1970-х годах, когда в США были приняты первые законы, направленные на предотвращение использования финансовых систем для легализации доходов, полученных преступным путем. В 1989 году была создана Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (FATF), которая разработала 40 рекомендаций, ставших международным стандартом в этой области.
Россия также достаточно давно приняла все тот же знаменитый 115-ФЗ.

Мировая финансовая система за эти годы перестроилась и любая транзакция сегодня изучается буквально под микроскопом. Любые деньги, точнее, история их происхождения — все под серьезнейшим контролем. Миллионы ответственнейших сотрудников «стоят на страже» чистоты финансовых «помыслов» и белизны средств.

Проблема решена? Разумеется! На каждый финансовый «чих» теперь имеется килограмм беллетристики, объясняющий все.

Уменьшилось ли количество терроризма в мире за эти годы, или его финансирования? Не уверен. Зато миллионы сотрудников трудятся, не покладая рук. Стоимость транзакций резко выросла. Точнее, стоимость обслуживания клиента. Все это перенесено на затраты бизнеса и снижение его маржинальности. А любой перевод средств — это настоящий квест.

А что насчет скорости осуществления транзакций? Это вообще песня. Для тех, кто не в курсе: скорость пересылки денег — секунды. А не сутки-другие-третьи, как нам теперь сообщают банкиры. Просто прежде чем быть отосланными или принятыми, все очень скрупулёзно изучают. Потому и скорость движения средств очень замедлилась.

Что финально «имеем с гуся»? Снижение эффективности финансовой системы, отвлечение миллионов людей от производительной деятельности… Терроризм, как показывает практика, никуда не делся. Вместе с его финансированием.

Сегодня мы боремся с терроризмом и мошенниками через запрет разговаривать с помощью мессенджеров. Это точно поможет?

P.S. А может, все проще? Из-за звонков не с помощью мобильной связи операторы теряют колоссальные деньги. Блокировка голосовых вызовов — шикарный способ вернуть доходы. Но это, конечно, всего лишь мои допущения.