Роль среды в становлении личности.
Рядом с нашим домом располагался двухэтажный барак, и каждое воскресенье молодой человек по имени Леонид выходил на крыльцо этого барака и играл на аккордеоне. Таких аккордеонов я никогда не видел. Итальянская фирма Скандалли (Scandalli). Я знал, что инструмент он привез из армии, когда служил в Германии.
Я был единственным зрителем его концертов и мог слушать часами. Но будучи очень стыдливым мальчиком, не решался подойти. После этих концертов бежал домой, надевал на себя свой маленький аккордеон «Калуга» три четверти и подходил к телевизору КВН. На телевизоре находилась линза, и в ней отображался мой аккордеон, становясь огромным в том отражении, а я пытался повторить услышанную музыку. Во время Великого поста мать категорически запрещала брать инструмент в руки.
Параллельно с музыкой, которой я по своей воле стал заниматься с шести-семи лет, освоив самостоятельно гармонь, аккордеон и семиструнную гитару, прошел все виды спорта: акробатику, легкую атлетику, волейбол, баскетбол, штангу, вольную борьбу, прыжки с трамплина, плавание. В Москве в те годы все это было доступно. Некоторое время играл в юношеской и молодежной команде футбольного клуба «Спартак». Но ни в музыке, ни в спорте я не нашел для себя место и пути своей жизни.
В какой-то момент во мне вдруг пробудилась огромная тяга к знаниям. Учителя почему-то не обратили тогда на меня внимания, не заметив дары, которые у меня, несомненно, были.
Читая книги вне школьной программы, я выписывал интересующие меня строки и заучивал их наизусть. Я исполнял и знал огромное количество песен. У меня были уникальные внимание и память. Но все, что я писал, писал для себя: стихи, размышления. Уже тогда меня интересовала исключительно тема цели и смысла человеческой жизни. Может быть, только теперь, будучи очень взрослым, вижу в своей жизни явную волю Бога. Господь не дал мне реализовать свои природные возможности ни в искусствах, ни в спорте, ни в науке, ни в политике. Ни в какой другой профессиональной деятельности…
С рождения я жил на территории Московского университета, который еще не был построен, там, где сейчас находится ботанический сад. В те годы на месте сада располагался совхоз «Ленинские горы». Он обеспечивал Москву овощами и фруктами. Так было задумано Сталиным. Тогда это была чистая природная среда. Конечно, помню Ленинские горы, знаменитый трамплин и огромный колхозный сад, где работал мой дед Михаил. Чего только не росло в том саду! Крыжовник, малина, конечно же, яблоки и груши. Помню, что в колхозе в те годы выращивали даже дыни и арбузы.
Мои мать и отец вели домашнее хозяйство, занимаясь птицами и огородом. В голодные послевоенные годы для Москвы это было обычным делом. Когда началось строительство МГУ, нас переселили в Раменку, сейчас это один из престижных районов Москвы – Мичуринский проспект. Здесь тоже был огромный колхозный сад, речка, овраги и, конечно, Кунцевская дача Сталина, куда мы, дети, часто ходили. В пространстве этой природной среды и сложилась моя личность. Я был погружен в этот мир, и он как бы вошел в меня и отобразился в душе, чувствах, нервной системе, пройдя через всю мою зрелую жизнь.
Да, это была Москва, по сегодняшним понятиям, повторюсь, престижный район. Но в то время сюда стали заселять строителей московского государственного университета. В большинстве своем это было проблемное население. Люди приезжали из разных концов Советского Союза, чтобы строить МГУ или работать в сферах обслуживания.
Я, будучи глубоко впечатлительным ребенком, остро впитал перипетии жизни того периода. Наблюдал и переживал происходящее здесь: драки, ссоры, нестроения, воровство, суды. Я реально был погружен в ту атмосферу и остро переживал происходящее вокруг.
Если бы меня спросили, что движет мной в жизни, я ответил бы очень просто: не могу видеть горе людей. До сих пор удивляюсь, как могло случиться, что, соприкасаясь в то время со столь проблемной средой, я не стал преступником, не оказался на скамье подсудимых, не стал алкоголиком, наркоманом?
Читать продолжение
#Жизнь_епископа_Августина@BishopAugustine
0
Показать ещё
