Он бросился к панели, запустил проверку. Ряды показателей с датчиков подтвердили, что это не галлюцинация. Портал действительно ответил.

— Этого не может быть, — сказал он вслух.

Забыв обо всем, он метался между детекторами, сверял показатели, а руки дрожали так, что он едва не уронил планшет. Всё совпадало. Впервые за пятнадцать лет наблюдений портал показал признаки работы.

Сначала это казалось простым импульсом, но чем глубже Иван вчитывался в структуру сигнала, тем яснее становилось: это не хаос. В данных просматривалась корреляция с электрическими ритмами человеческого мозга.

Он резко сел на край стола, чувствуя, как сердце бьётся в груди. Это было именно то, что он предполагал. Его догадка, над которой смеялись коллеги.

Идея о том, что квантовые эффекты могут влиять на работу сознания, возникла почти 150 лет назад — еще в конце 20 века. Тогда это считалось маргинальной теорией, поскольку они слишком слабы, чтобы заметно влиять на работу нейронов. Но если они также будут сопровождаться определенными изменениями вероятностей распада элементарных частиц, как раз такими, которые были обнаружены второй экспедицией…

Он снова включил запись и прогнал собственные архивы. За эти полгода он пытался подать в портал всё: от сырых энцефалограмм до тщательно сконструированных образов. Результат всегда один — тишина. И вот сейчас, когда он почти сдался, сигнал проявился.

— Но что именно сработало? — пробормотал он.

Он восстановил хронологию последних минут. Толчок, обрушение станции, мысль о собственной гибели. Паника, страх, затем воспоминание о парке, о беседке у института. И — сигнал.

«Эмоция, — понял он. — Не схема, не алгоритм, а состояние».

Мысль осветила сознание, как электрический разряд. Всё это время он подходил к объекту, как инженер, пытаясь расшифровать алгоритм его работы, подбирая коды. А ключ, возможно, был в другом: в человеческом переживании, в предельной интенсивности желания. Как это проверить?

Иван встал и быстро проверил оставшиеся аккумуляторы. Энергии оставалось немного: щит Купола и минимальный набор приборов. Внешний реактор погребён под льдом, запасов нет. Нужно экономить.

Он отключил второстепенные системы, погасил освещение в пустых секциях, оставив питание лишь на защитный купол Портала и установку. Свет вокруг мигнул, помещение погрузилось в полумрак.

(продолжение завтра)

8 октября вечером в центре Москвы приглашаю 3-5 человек, зарабатывающих от полумиллиарда личного дохода в год, продегустировать кобе и поговорить о следующих уровнях. Обычно места быстро заканчиваются. Пишите мне сюда.

Идеально гладкая, абсолютно чёрная поверхность, поглощающая любой луч. Ни лазеры, ни рентген, ни механическое воздействие не оставили на ней и микроскопической царапины. Вся энергия исчезала, будто уходила в никуда.

Вблизи объекта мысль о том, что это действительно какой-то портал, казалась очевидной — даже взгляд увязал в этой абсолютной тьме. К тому же эта гипотеза хорошо объясняла другие явления, зафиксированные второй экспедицией — например, нарушение квантовой запутанности, из-за чего рядом с объектом переставала работать любая основанная на ней техника, или незначительные отклонения вероятности распада элементарных частиц. Всё указывало на то, что вблизи портала перестает работать не только закон сохранения энергии, словно оттуда в этот мир приходит другая физика.

Иван поймал себя на том, что смотрит на сферу почти с ненавистью. Полгода он пытался заставить её отозваться. Полгода одиночества, расчётов, бесконечных попыток. И результат — тишина.

Рядом с защитным колпаком располагался еще один пульт управления экспериментальной установкой. Огонек терминала приглашающе горел зеленым цветом, однако экран был пуст.

— Система! — позвал он. — Каков статус ремонтных работ?

Ответа не было, и ввел вопрос вручную.

По экрану побежала строка данных — и замерла. Реакторное помещение затоплено. Во избежание цепной реакции автоматика его заглушила. Однако без энергии роботы не смогут восстановить корпус. Без корпуса — станция мертва.

Иван закрыл глаза. Всё стало предельно ясно. Ни воды, ни пищи. И теперь ещё и без внешних систем. Корабль, который обслуживает станции на внешних планетах, пролетит мимо станции только через год. Ближайшая обитаемая станция находится от него в 50 млн километров и, если даже у них есть другой корабль и они немедленно отправят его на помощь, он прибудет не раньше, чем через месяц. Так долго он тут не протянет.

Он вспомнил, как сам настаивал: отправьте одного, этого хватит. Полтора года запасов. Если повезёт — я раскрою тайну портала там, где другие потерпели неудачу. В глубине души он знал, что это билет в один конец. Но слишком жгучей была жажда быть первым.

Сейчас эта жажда казалась детским упрямством.

(продолжение завтра)