♠️ Что же ты, право, столбом фонарным стоишь, сын? Распахни себя, честное слово.
———
Фрагмент моего остросюжетного романа «Пиковая Дама — Червонный Валет»:
— Ба! А младший-то ваш каков молодец! Наше вам, голубушка! — Злакоманов в почтенье тряхнул седеющей прядью хозяйке. — Да и лицом хорош, лбом высок, взором чист, кость благородная тонкая, даром что не барчук. Ужли не помнишь меня, а? Да-а, мал ты тогда был, ну, разве чуть выше моего сапога, ха-ха! А ну-к, подойди ко мне, да не бойся. Вот так, молодца! Скребется во мне вопросец к тебе. Ну-с, как тебя величать прикажешь? — задорно хохотнул купец, сковывая худые плечи Алеши тяжелыми руками.
— Кречетов, — тихо, однако без лишней робости прозвучал ответ.
— Как, как? — Густая борода с застрявшими в ней хлебными крошками приблизилась к самому лицу мальчика.
— Кречетов, — громко повторил Алексей, морщась от влажного водочного духа.
— Тьфу, еть твою душу… — в сердцах шмякнул себя по колену мясистой ладонью купец. — Так имя-то у тебя есть? Ха-ха! Али родители позабыли тебя окрестить?
— Отчего же… Алексеем назвали… по святцам выпало, — малость замявшись, бойко и четко ответил он и вдруг стремительно — раз-два — показал назойливому толстопузому торгашу язык. Это произошло столь быстро, что ни маменька, ни сидевший рядом отец положительно ничего не заметили. Сам же Василий Саввич после этой выходки пришел в тягостное, отупелое состояние, крепко раздражаясь прежде на самого себя, оттого как не мог взять в толк: привиделось ли ему это безобразие натурально или только поблазнилось.
На помощь Злакоманову в случившуюся паузу пришел старший Кречетов:
— Что же ты, право, столбом фонарным стоишь, сын? Распахни себя, честное слово. Поведай Василию Саввичу о своей мечте, а то обидно-с становится за тебя… В артисты метишь, а того не знаешь, что живцом при этом следует быть.
— Да он у вас, похоже, в козопасы намерился? — Приходя в себя, гость попытался свести беседу на шутку.
— А вот и нет! — зардевшись лицом, обиделся Алексей и вдруг согнулся в спине, превратив себя в коромысло, сморщил лицо — ни дать ни взять печеное яблоко, проковылял уткой к свободному стулу и прогнусавил голосом Степаниды, подхватив на руки дремлющего на комоде кота: — Эт кошка, сударь… ишь она, стерва, дурить. Кохти показывае нам, а они у ее, шельмы, что шила. Усё тоже душа… хоть и дурая насекома, а все понимат: и ласку, и гневость… охо-хонюшки, одно слово — тварь Божья.
Алексей закончил внезапно, как и начал: «разгладил» морщины, выпрямил гибкую спину, но… все продолжали сидеть, кто с открытым ртом, кто с завороженным лицом, покоренные неожиданной метаморфозой.
— Господи, Царица Небесная! Видано ли дело? Ах ты, шут окаянный! Грех тешиться над старой бабкой. Бес евонным языком бает, тьфу! — не удержалась Степанида. Охая и крестясь, через слово поминая то черта, то Бога, она убралась восвояси, крепко обиженная на своего любимца.
Однако маменька и отец ровным счетом не обратили внимания на сердитое квохтанье няньки. Напротив, их глаза, искрившиеся одновременно радостью и плохо скрытым волнением, придавали Алешке больше уверенности. В какой-то момент ему показалось, что чьи-то пальцы взяли его заполошно бьющееся сердце и выжимают из него последнюю каплю крови. Он бросил беглый взгляд на развалившегося барином важного гостя. И тут начал догадываться, что именно от этого толстого, бородатого дядьки зависит вся его дальнейшая жизнь. Щеки Алексея горели. Сцепив за спиной ставшие сырыми пальцы, он приготовился к смертельному бою.
— А ну, Лешка, жги! Покажи нам, любезный, «дуэль»!
Отец громко стал хлопать в ладоши, по-дружески подмигнув сыну, точно говорил: «Вот он, твой час, братец! Не подведи! Утри нос Злакоманову!». Заказывая сыну «дуэль», отец имел в виду нашумевшую, хорошо всем известную историю, что долго гуляла по Саратову.
———
📚 Вторая половина XIX века, золотая эпоха русского купечества – бешеные деньги, безудержные страсти. Выпутается ли молодой и перспективный актер Алексей из паутины роковых обстоятельств? Читайте в моём остросюжетном романе «Пиковая Дама — Червонный Валет» по ссылке. 🔗
0
Показать ещё
