Всем привет!
Совсем недавно в России был принят закон о защите религиозных символов традиционных конфессий, который в сети уже прозвали «законом о крестопаде». Согласно ему, теперь можно привлечь к ответственности тех, кто изобразил православный храм, мечеть или синагогу без соответствующего символа — креста, полумесяца или звезды Давида.
К закону есть масса вопросов. Например, что делать с живописью первой половины XX века, с авангардом, конструктивизмом, с советской школой архитектурного пейзажа? Как быть с работами Александра Дейнеки или Аристарха Лентулова, где крестов на храмах нет вовсе не по неосторожности, а по авторскому замыслу? Что теперь? Подрисовывать религиозные символы? Убирать картины из экспозиции? Перестать публиковать их в каталогах? Музеи в очередной раз оказываются в подвешенном состоянии: между здравым смыслом, буквой закона и отсутствием каких-либо внятных разъяснений.
Но я хочу поговорить не об авангарде и не о экспозициях музеев, а о гораздо более конкретном, человеческом и болезненном противоречии.
Согласно закону «О Музейном фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации», музеи обязаны обеспечивать доступность своих коллекций для людей с инвалидностью. Эти требования прописаны в приказах Минкультуры № 2400 и № 2803 и реализуются в рамках государственной программы «Доступная среда». Благодаря ей, во многих российских музеях были установлены бронзовые тактильные макеты архитектурных памятников, в том числе православных храмов. Эти макеты создаются специально для незрячих и слабовидящих посетителей, чтобы они могли "увидеть" архитектуру с помощью прикосновения.
При изготовлении таких моделей строго соблюдается ГОСТ Р 70500-202, который регламентирует травмобезопасность: на макетах не должно быть острых или выступающих элементов. Именно поэтому кресты на куполах храмов не воспроизводятся сознательно. Не по небрежности, не по злому умыслу, а потому что макет не должен быть травмоопасным. Это стандарт.
И вот здесь возникает конфликт. С одной стороны – закон о защите религиозных символов. С другой – закон об обязательной доступности. Между ними – музей, зажатый в правовые тиски. Разъяснений от учредителя, то есть Министерства культуры, нет. И, судя по всему, не предвидится. В этой ситуации музейные директора, оказавшись один на один с рисками, просто закрывают макеты чёрными коробами.
Следующий логичный шаг – демонтаж. И, если он произойдёт, то тысячи людей по всей стране лишатся права, которое им с трудом, но было предоставлено: права на доступ к культурному наследию. Потому что для незрячего человека прикосновение – это единственный способ "увидеть" архитектуру. Никакие экскурсии, аудиогиды или видеозаписи не заменят осязания.
При этом, государство, музеи, благотворители и специалисты вложили колоссальные ресурсы в создание этих макетов. Это не сувенир. Это результат сложнейшей работы: от фотофиксации, лазерного сканирования и 3D-моделирования до литья, шлифовки, патинирования и монтажа. Каждый макет – это труд десятков людей, это деньги, время, технология, ответственность. Это точная и дорогая модель, которая создаётся не для витрины, а для прикосновения.
И теперь этот труд оказывается никому не нужным, из-за халатно составленного закона и отсутствия механизмов его применения.
Можно ли было просто прикрутить крест? Увы, нет. Это уже проходил проект «Особый взгляд» Фонда Усманова: бронзовые кресты на макетах ломаются, гнутся, искажают облик памятника, становятся опасными. От символа – до угрозы один шаг, если речь идёт о металле и общественном пространстве.
В итоге мы получаем парадокс: в стремлении «не оскорбить одних» мы исключаем других. Но культура не может быть для избранных. Она либо для всех, либо фрагментирована, фальшива, сегрегирована.
Нужны не штрафы, а здравый смысл. Не паника, а методические письма. Не “гробики” на макетах, а внятные инструкции. Закон не должен устранять человека. И если человек с ограниченным зрением не может “увидеть” храм потому что на макете не хватает креста, то проблема не в макете. А в том, что между символом и смыслом снова поставили забор.
0
Показать ещё
