Чего ни сделаешь ради контента.
Заказала костюм монашки.

Могу поклясться на биографии Коко Шанель, потому что больше у меня нихуя святого, что есть огромная разница между курьерами из Яндекс-еды и курьерами, которых отправляют сексшопы. Мало того, что приехал ультимативный красавец, которого хорошо бы рисовать на плакатах стиптизерских помоек типа "Жажды" – вместо перекачанных бабуинов с тупыми лицами – так он еще и с шуточки зашел, представляете?

Отдает черный пакет, улыбается.
Рассматривает меня в деталях буквально.
Таким взглядом курьеры не смотрят. Может, зря я не спросила про дополнительные-то опции?

– Погодите – говорит. Вы должны сказать код.

Я беру телефон, зачитываю: "Не сообщайте курьеру этот код, пока не получите свой заказ в полной комплектации". Начинаю называть код, пакет-то в руках. Он не дает говорить, перебивает сразу же:

– Вы не поняли, девушка. Не называйте мне код, пока не проверите комплектацию, исправность и фунционал содержимого.

Я аж покраснела от неожиданности. А такого со мной вообще давно не было. Представляете, каков гаденыш? Вот прямо намекает стоит на сиюминутный пуск товара в эксплуатацию.

Даже распаковывать не стала, сижу, перевариваю. А где там в приложении их личные данные? Если уж присылают такого – то почему нельзя звонить прямо, к примеру, а автомат перекидывает меня на службу поддержки Яндекса?

Ходила в гости к нормальным людям. Он – врач кардиолог, она – профессор литературы. Квартира в центре – три комнаты и мансарда. Бабушка с одной стороны там снабженец, чего бы это ни значило в Советском союзе, с другой стороны – балерина Мариинки. А дедушки оба за хлебом ушли – и так и не вернулись из хлебного. Зато родной брат хозяйки – большой композитор, а племянник – художник, живущий в Париже. Дети – где-то преподают, один вроде – в Орсе, зато второй – тот в долине Кремниевой.

В таких домах не бывает звонков "по дороге". Никто не говорит тебе: "Ты у Ароматного мира? Возьми десять пива, совблан, четыре батона и колбасы хоть какой-то, потому что в холодильнике енот суициднулся". Эти гости – какие надо гости: к твоему явлению уже и скатерть постелена, и поставлен сервиз. И восемь блюд в расцветках Кандинского расставлены по холсту сатина. Когда в вижу такое – меня гипнотизирует супница. То есть, эти люди действительно переливают суп из металла в фарфор, закрывают его ажурной крышкой – и там еще голожопые ангелочки повсюду. Когда я умру и меня сожгут – я мечтаю быть захороненной в супнице.

Рояль, конечно. Как без рояля? Непроизносимая немецкая марка, хрен выговоришь. Он всё время открыт – хотя без просьбы никто не играет. Потому что в этом доме не нажираются, а закусывают вино по завету Преображенского – горячими закусками, вот этой "штучкой". Это вам не гитару терзать в окно, собирая в колодце зрителей. Это – чертов рояль, на нём канделябры поставлены, это требует выдержки и культуры употребления.

В такие гости надо воротничок надевать. И это не обязано быть чем-то с кружевом, просто без воротничка ты как будто бы быдло, и тебя пригласили по нелепой случайности. А с воротничком ты – петербургский поэт. Без стихов, но стихи к воротничку подразумеваются. Тебе нужен весь твой вокабуляр, все твои манеры из фильмов про аристократию, чтобы, забывшись, не чихнуть борщом прямо на шелк, ли что там в супнице, вишисуаз какой-нибудь?

Там не говорят "какое же блядство" – там говорят: "сущий декамерон". Политику именуют "кафкианским безумием", но про нее мало упоминают, ибо неприлично к обеду-то. И вот еще что совершенно непереносимо: там всегда обед, а не ужин. Такие люди собираются пополудни, а не слетаются к ночи после баров своих, решив, наконец, сэкономить на водочке.

Ну, и не знаешь, как новостями делиться. Потому что они у тебя все маргинальные. Словарь Даля такое не запечатлевал. Перевода на идиоматику не фиксировал. Ты просто говоришь "жизнь – восторг" и намекаешь на кобеляж с малолетками. Они восхищаются – поэту положено, это новые рифмы к устрицам.

На прощание там выдают сухоцветов. Не пирожков с капустой или оставшееся с обеда бухло, а сухоцветов, собранных собственноручно хозяйкой. И хоть в жопу себе их втыкай на память, хоть покупай под них немецкий рояль. Он ко мне, кстати, совершенно не влезет, я сама тут как рояль раскинулась. Кухня вширь – полтора рояля, вдоль - два рояля и табуреточка.

А спальню я вообще в роялях не меряю. И будь у меня супница – в ней бы хранились гондоны, напоминающие мне о тленности жизни, но привносящие надежду на продолжение. Не представляю, зачем я нормальным людям. Но надеюсь, что мои к ним визиты – это "сущий декамерон" пополам с "кафкианским безумием", больше мне нечем пригодиться да и запомниться.

Мужики, подскажите, пожалуйста. А что вам тут, в России, такого страшного сделала католическая конфессия, что все игровые костюмы в секс-шопах – исключительно католические монашки? Почему не ортодоксы? Не квакеры с баптистами? Не адвентисты седьмого дня или англикане с поклонниками Лютера?

Как-то этот отрезок истории напрочь просвистел мимо меня. У вас к католикам что-то личное? Кинематограф? Литература? Просто нравятся черно-белые расцветки в одежде? Так ебите дирижеров, не знаю. Или мимов французских в полосочку.

А как думаете, если прямо сейчас двадцатипятилетнего парня с Яблочным спасом поздравить – как долго он еще будет делать вид, что ему нравятся милфы?

С праздничком, кстати.
Апплынь.

Красивой бабой быть сложно и дорого. Жизнь меня не готовила, наебала буквально.

Хорошо, когда красота достается тебе как что-то такое, что ты в пароксизме саморазрушения стремишься спалить, как сухоногий Мидзогути – герой Мисимы, спалил храм из золота. Тогда да. В этом даже есть литературная удаль. Так красивые когда-то рок-звезды оплывают в типичных бабушек: надень платочек – и будет Клавдия.

Так старички женятся на юных, чтоб лично влить в них молекулу тленности – и вот они уже одногодки. Хоть баба младше на жизнь буквально.

Но вот когда она завоеванная... Буквально выцарапанная из настроек базовых... Тогда боишься ее упустить – как мимолетную, случайную прибыль. Всё время нужен капитальный ремонт, все время что-то отовсюду отваливается. За зубы схватишься – едет лицо. Делаешь талию – локти высохли.

У красивой бабы миллион разных склянок, пузырьков и колбочек, тайных коробок, а в холодильнике на полке для зелени – шприцы со сложным японским названием. Это на случай, если баба сама уже научится ширяться в подглазья, где у нее какой-то опыт живет, война, чума и четыре любовника.

И вот пока эта баба пыжится вытрахать в рот свою эту генетику, свой этот возраст, свои эти трещинки – друзья бессовестно, зримо стареют, не понимая, что так нельзя. Что это рушит бабе концепцию не замечать течения лет. Нельзя же, господи, в это играть, когда твой друг (на три года младше) – седой. Вообще. Полностью седой. Как дед в усах с этой... манной кашей, какая точно должна застрять в этих усишках из барбершопа. Или когда подруга твоя вдруг стала самой типичной теткой. Из ЖЭКа. И завела себе пяльцы. И что-то там постоянно плетет. Типа кашпо. Сука, блядь, кашпо? И нет, с камшотом сейчас не путайте, она реально горшки плетет и завела себе, блядь, халатик. Такой фланелевый. Ссылки шлет. Трусы удобные, глянь, хэбэшечка. Еще покрасься сходи в баклажан – и все, твоя трансформация пройдена.

Красивой бабой быть очень грустно. Жизнь не готовила, наебала буквально. И либо вот у тебя мотоцикл, тусовки, пьянки и путешествия, либо – ну, есть о чем говорить с седым приятелем и тетей в фланели. Они ж не только внешне стареют, напоминая мне мой этот возраст. Их изнутри кто-то подожрал, буквально сузив до параметров гроба, в какой они уже мечтают залечь. Нытье, смирение, ностальгия, "зачем ты делаешь маникюр"...

А я считаю – сперва халатик, довольство тем, что ты видишь с зеркале, "сама постриглась садовыми ножницами" и "я не крашусь уже три года" – ну, а потом у тебя кашпо и тур в Анапу в огромной шляпе, удобных тапках. Тебе шестьдесят, хоть и недавно стукнуло сорок.

И ты сама не заметишь как. Но я тебе, так и быть, напомню. Все началось в тот дурацкий день, когда одной там красивой бабе ты лично лекцию спьяну прочла, что каблуки в сорок лет – неприлично. На день рождения подарила кашпо, хотя у бабы в доме гибнет живое и два цветка выживают лишь усилиями ее юных любовников. И поругала за мотоцикл, поскольку "слушай, ну, в нашем возрасте...".
Хуездрасте.
Седину прокрась.
И поебись хоть в кустах крыжовника.

Психанув на фоне половой обездоленности, одним особо угрюмым вечером я заказала себе столик в ванную.

В моей простуженной голове этот жест вырисовывался как символ аффирмации женской. Я этого достойна – вот так лежать в облаках кокосовой пены, водрузив загорелые ноги на борт, а глаза свои устрмивши в столик. Там такая подпорочка – это под книжку. Такая выемка – это для бокала вина. Такие дырочки симпатичные – это под свечи.

И вот лежу я, как Клеопатра буквально – и соображаю про себя прекрасное. И моя кожа как лыжный каток, и моя стать помещается в ванночку, а свечи дивно оттеняют меня, рисуя мною абрис на стенах. И я не мокну тут в кипятке, чтоб перед сном себе имитировать объятья нежного, юного парня, а гедонически провожу свои будни. В любви к себе, а не в обесценивании. Ну, и в кокосовой пене немножечко.

Бокал, опять же. И книжка чтоб была какой-то тоже хтонической. Ну, я не знаю, Генри Миллер какой? Чтобы прямо всем этим мною вымышленным и тут присутствующим наблюдателям было уже окончательно ясно: это не просто баба лежит, а петербуржская интеллектуалка живет красивую сибаритскую жизнь. Поскольку ей повезло, скажем, с папенькой. Или любовником. И в казино. Ну, в общем, тут ей можно завидовать.

И вот сегодняшним этим днем – вернее, этим угрюмым вечером, я налила себе кипяток – и влезла ляжки свои распаривать. Вино, опять же. Свечей полно. И книжка – правда, не "Тропик рака", а "Сто рецептов засолки грибов". Но все равно очень романтично.

И что-то как-то – ноги на борт, слетает этот вонючий столик, вино ныряет целиком в кипяток – вместе с бокалом и полной бутылкой, грибы размыливаются по "пене дней", свеча заляпывает воском колено, а твердый столик своим углом врезается прямо в мягкие ткани, чтоб уж совсем неповадно мне было лепить из себя Клеопатру.

Хожу, хромаю. Мечтаю чтоб мой отзыв к столику на "Озоне" экранизировал Ким Ки Дук. Там еще будет пожар, кровища, потеря девственности через канделябр, менты, соседи, потоп и вывод, что буржуазные эти столы – ловушка обществу потребленья. И сёдла Всадников на конях, какие въедут на Апокалипсис, и тех, кто в ванне, сунут в котел с огнем, вином и кокосовой пеной.

Слоупочье еще напишу, а то вдруг вы тоже из прошлого века.

Если у вас полная тележка опереточных теноров, каковые считают, что переслушивать их – ваше тайное guilty pleasure вместо порно, и вы буквально "не сможете кушать", если Кирилл и Мефодий принесут им грамоту – ультимативно измените скорость прослушивания.

Ага, оно тут, как в Ютубе, настраивается.

Если поставить любого говнюка с низким голосом, который говорит в вас – а себе надрачивает, поскольку ему какие-то бабы сказали, что он – буквально наш ответ Камбербетчу буржуйскому, и повелись они не на его внешность, а голос – поэтому он вам тут тоже старается...

Ну, встречали таких? Аж, блядь, дышит как в порно - и понижает на каждую терцию. Ну, вот – скорость 1,75. И у вас вместо героя вампирской саги – потешный Вжик из мультфильма, который в оконцовке, конечно же, вдул-таки Гайке, но мы-то тут с вами не Гаечка, а скорее, вот эта вот... Миссис Клювдия. Которая и борщ в мордоворотец плеснет, и свой ответный диджейский хриплый бас прокуренный буквально хером на воротник в ответ запечатает.

С вами были курсы ответного пикапа от Леопардовны.