Приезжала в одну деревню по рабочей надобности и в том числе записывала, какие у жителей есть главные проблемы и потребности. Думаете, людям надо было мост хрустальный, поднять пенсии и машину с карасиновым двигателем? А вот фиг. Почти в каждом доме жаловались, что не могут дозвониться до дяди Бори. Нет, связь нормальная, с крайней ёлки вообще хорошо берёт. Но дядю Борю теперь прячут и не выдают. «Не дают номера проститутки московские», – жаловались деревенские.

Что же за дядя первой необходимости? А вот. Оказывается, дядя Боря – электрик из центральной усадьбы.

Раньше было как? Сидят зимним вечером старики и старушки, пьют чай с пряниками, смотрят сериал. Как он потерял совесть, она память, а их сын Хосе Игнасио всё остальное. Вдруг мир погружается во тьму. А электричество в здешних местах – единственное, как говорят чиновники, «коммунальное благо». Все остальное – вода, отопление, расчистка дорог, изъятие у волка сумки почтальона с пенсиями – добывается самостоятельно. Что делали жители деревни? Звонили электрику: «Дядя Боря, это бабушка Нина. У нас свет погас». «Понял», – отвечал дядя Боря и выдвигался на старенькой «Ниве» искать обрыв проводов. Поскольку эти места он знает как облупленные, долго искать не приходилось. Обнаруживали упавшее на провода дерево, оттаскивали с бригадой, соединяли разрыв, говорили «да будет свет» – и старички успевали увидеть, как Марисабель и Педро побеждают козни злой Хуаниты.

И вот телефон дяди Бори засекретили, потому что он теперь не просто электрик, а часть дружной и эффективной команды. Поэтому сначала бабушки и дедушки должны позвонить на номер единой диспетчерской службы. Их там попросят представиться по всей форме, назвать точный адрес, населенный пункт, район и из какого региона сигнал. «Дак из нашего», – отвечали изумленные бабушки, которые не могли взять в толк, что единый коммутатор может находиться в любой рандомной точке страны. Записав по слогам название деревни и района, девушка-коммутатор с профессиональной вежливостью говорит: «Вы можете узнать о судьбе вашей заявки, позвонив через два часа и назвав номер заявки». «Милая, подожди, о какой судьбе? А можно дядю Борю?»

Но дядю Борю теперь нельзя. Потому что тут не местечковые проблемы, а «зафиксированные инциденты», сервис, высокие стандарты и «единый вход». Через два часа старичкам перезванивают и сообщают, почему у них нет электричества: «В связи с ухудшением погодных условий, связанных с налипанием мокрого снега на линиях электропередач, возник обрыв». «Да мы знаем, это в лесу за Трушиным елки падают, там болотина, деревья подгивают, – отвечают изумленные селяне. – А когда свет-то дадут?» «Ваша заявка принята в работу, вы можете отследить ее судьбу по телефону... А если у вас возникнут претензии к качеству проделанной работы, просим сообщить о них через автоматическую систему реагирования...»

«Чего они сказали?!» – кричит глуховатый дед, когда бабушка кладет трубку. «Сказали, что не будет нам света», – растерянно отвечает она.

Тем временем их заявка спускается из общей системы на уровень региона, там – в конкретное подразделение, в электронной системе выставляется задача – и только тогда дядя Боря, прошедший инструктаж, курсы повышения квалификации и расписавшийся за получение новой брендированной спецодежды, выезжает поднимать ёлку с проводов. Он остался прежним. Только теперь вокруг него гораздо больше людей, которые централизованно и по единым стандартам качества помогают ему работать лучше.

«Нельзя ли к нам не допускать коммутантов этих? – жалобно спрашивали старички. – Нам бы дядю Борю...»

Сейчас, наверное, они уже привыкли к коммутантам. А на первых порах, пока вводили автоматизированную систему управления, плакали и прощались друг с другом, Хуаном Карлосом, Марисабелью и Хосе, чтоб он был здоров, Игнасио.

Мы с вами тут спорим, насколько родители ответственны за то, какими выросли их дети, – на сто ли процентов, на пятьдесят ли… Вот вам история. С пруфами.

В чудесный майский день в Кремлевском сквере Тулы одна туристка увидела, что на лавочке спит маленький ребенок. Кругом никого.

Вызвали полицию. Дежурный экипаж оцепил лавочку до выяснения обстоятельств. Вскоре подошла женщина с двумя маленькими детьми и сказала, что малыш ее.

«Ладно, - обрадовались люди в форме. Надо же, как все хорошо закончилось, не успев плохо начаться. – Покажите документы и расходимся».

Документов у женщины не было. Никаких вообще – ни на себя, ни на детей. В отделе полиции она назвала свое имя, ее пробили по базам и… оказалось, что многодетная мать Юлия уже одиннадцать лет как признана мертвой.

То есть после выяснения обстоятельств понятнее никому ничего не стало. Женщина рассказала, что в 1992 году, когда ей было 13 лет, она поссорилась с живущими в Вологде родителями и сбежала из дома. С тех пор в родных местах не появлялась, жила своей жизнью и вот, уложила ребенка спать на лавочке, а с нее теперь требуют каких-то объяснений. Шел 2016 год.

Розыскное дело такой давности полицейские найти не смогли, зато нашли решение вологодского суда от 2005 года, в котором девушку признали умершей, и там обстоятельства ее пропажи описаны совсем не так, как она говорила. Конфликты не упоминаются, зато сказано, что девочка-подросток, единственная дочь любящих родителей, поехала с ними на отдых в Крым. Там познакомилась с парнем и осознала, насколько неправильно жила в семье. Зачем ходить в школу, мыть посуду, планировать профессию, когда такая любовь? Словом, из Крыма Юля не вернулась.

Полицейские стали допытываться, почему уже взрослой женщина не попыталась связаться с родными? Да, они, конечно, были жестокие черти, которые не давали ей жить как хочется, но ведь столько лет прошло. Можно уже вернуться и объяснить им, как они были неправы. И где ее документы, в конце-то концов?

Дальше Юля вновь путалась в показаниях. Будучи оторванной от родного дома, она угодила в религиозную секту, где ее заставили избавиться от первого ребенка (интересно, какая религия не приветствует рождение детей?), и так она прожила семь лет. Не смогла толком объяснить, так избавилась она от ребенка или нет? Просто в перечне ее дальнейших детей никого с похожей датой рождения не обнаружилось. Затем с будущим мужем (не знаю, тот ли роковой мальчик из Крыма или другой какой) они сбежали. Скитались по Центральной России. Побирались. Находили приют при разных церквях. Долго жили в Сергиевом Посаде – там с разницей в два года родились двое из семерых ее детей.

Первых детей пара еще пыталась зарегистрировать на паспорт их отца, но поскольку у матери документов не было, а отец явно не сам в подоле принес, регистрировать их отказывались.

Но в церквях подавали неплохо и вещи на детей приносили. Подгузники, детское питание… Полицейские отметили, что многодетная семья, несмотря на то, что оба родителя не работают и пособий на детей не получают, живет вполне благополучно. Может, они когда-то и ночевали при храмах, но сейчас снимают квартиру, дети сыты и ухожены. Правда, ни школы, ни садики они не посещали.

Пока творилась эта непонятная фигня, детей было решено передать в реабилитационный центр. Старшему на тот момент исполнилось шестнадцать, младшему ребенку – год и три месяца. Тут-то Юлия и поняла: надо документы оформлять! В Тулу приехала ее мать, женщины узнали друг друга, много плакали и обнимались… Но Юлия так и не сказала, почему столько лет не давала о себе знать. Для порядка были проведены генетические тесты, которые подтвердили: да, они родственницы. Другие тесты подтвердили, что Юля – родная мать всех изъятых детей.

Так что куча народу стала помогать оформлять необходимые документы и собирать гуманитарную помощь многодетной семье в трудной жизненной ситуации.

Конец.

Пруф. Пруф.

Но что вы думаете? Муж-то ушел!

От Марины. Сказал: спасибо за все, тебе и сыновьям (у них старшему 17, младшему 14) оставляю две квартиры, себе беру одну квартиру и машину. Буду приходить, а хочешь – детей к себе возьму, тогда мне квартира побольше.

Она поплакала, но собралась. Решила: не бывать, чтобы от такой прекрасной женщины мужья уходили надолго. Пошла к гадалке и все узнала точно – цвет волос, возраст, социальное положение и медицинские противопоказания разлучницы. По Таниным словам, потомственная православная белая колдунья Всесилия составила для Марины фоторобот: крашеная блондинка или рыжая, есть внебрачный ребенок, отягощенный грыжей и плоскостопием, познакомились на работе, и она сделала на Марининого мужа приворот у неправославной черной колдуньи, чем, безусловно, взяла тяжкий грех на душу. Всесилия дала Марине волшебный песок, который надо с молитвой насыпать возле квартиры ушедшего мужа, чтобы разлучница не могла переступить порог.

Марина подкралась к квартире мужа, песок насыпала, молитву по бумажке прочитала аж три раза для верности. А потом подумала: а вдруг разлучница сейчас там, внутри? И теперь оттуда вообще не выйдет, окопается? Позвонила в дверь – муж открыл. Она вбегает: а в квартире никаких женских вещей. Духами не пахнет. Красные стринги на батарее не сушатся. Вообще никаких признаков разврата, кроме упаковок от готовой еды в мусорном ведре. Стала искать следы ребенка с плоскостопием – опять мимо. В ванной шампунь восемь в одном: шампунь, бальзам, пена для ванн, мыло, гель для мытья посуды, средство от тараканов, прочистка труб и конский возбудитель для похотливых соседок.

- И где она? – спрашивает. – Дай хоть посмотреть на нее.
- Марина, я тебе уже сто раз говорил: нет у меня никого! – рявкнул муж. – Я просто хочу пожить один! Отдохнуть! Я себе приставку купил. Ты же не дашь мне играть дома?

Она взяла его телефон и стала смотреть переписки. Он устало ждал. В переписках ничего не было. Марина с каменным лицом отдала ему аппарат и начала прибираться. А то на полу крошки, на столе пятно от кофе.

Живут гостевым браком. Марина переживает, что к одиноко проживающему мужчине могут шастать посторонние бабы, но все-таки надеется на волшебный песок от Всесилии.

Сага про Таню и ее мужей и прочее семейство у меня вообще-то на Пикабу выложена. Но в свете обострившихся гендерных срачей и криков «котолампа» решила доверить эту правдивую (хотя и литературно обработанную) историю нашему узкому кругу.

Невестка* моей подруги Тани Марина всегда была убеждена, что муж от Тани скоро уйдет. Потому что Таня недостаточно хозяйственная, ходит в драных джинсах, имеет татуху на предплечье и недостаточно присматривает за мужем, чтобы не гулял.

К примеру, пошел Танин муж мусор выносить – а зачем он надел хорошие ботинки? По мнению Марины, этот муж явно перед кем-то красуется. Может, на него в бинокль из соседнего дома смотрит разбитная разведенка, а он перед ней специально ножку в новой обувке вытягивает и так, и эдак? Или поехал на рыбалку – а Таня вместо того, чтобы молиться Богородице о сбережении мужа от соблазна и не сводить глаз с горизонта, сама пошла встречаться с подружками всякими сомнительными. SallyKS эта придурошная, например. Семья разваливается на глазах!

Я в глазах Марины пала низко по одной простой причине: ее подруга начала писать великий женский роман, а я отказалась его редактировать и продвигать, чем убила в авторе желание дописать, чем там дело кончилось. Там были, например, такие строки: «Она объезжала его мужское начало, как норовистого жеребца, который выбил ворота в ее стойле»; «Он ласкал ее такими опытными жестами, что она заподозрила: он давно завел тайные отношения с ее сосками за ее спиной»; «Он резко стащил с нее трусы, и она чуть не лишилась сознания. Но он явно не таким представлял себе ее конец».

- Марина, ты же культурная женщина, православные праздники отмечаешь трезвая и в платочке – зачем тебе продвигать творчество женской тоски по выбиванию ворот? – спросила я ее.
- Я просто не зашоренная, – ответила она с достоинством. – Пусть каждый творит как хочет.

Но речь, конечно, не обо мне. Так вот, подруга Таня заботу невестки тоже принимала неохотно.

- Спасибо за твои советы, но у нас в семье по-другому все устроено, – неизменно отвечала ей.

Марина качала головой на возражения этой неблагодарной. Например, приехали они обе с семьями в гости к свекрови. Маринин муж, как порядочный, сел на диван и углубился в сериал на планшете, а Танин пошел прогуляться по деревне, поболтать с соседями, которых давно не видел.

- Таня, он с соседкой разговаривает и в дом к ней пошел! – удовлетворенно докладывала Марина, занявшая наблюдательный пост у окна.
- Марина, соседка уже на пенсии, не набросится же она на него, она его с детства знает, – отвечала Таня, утомившись от Марининой борьбы за ее семейное счастье.
- А вдруг у нее дома дочь твоего возраста? Или внучка-студентка?

Угу, и в дверях веревка натянута, мрачно кивала Таня. Только муж ступил за порог – запнулся и полетел вперед, а там уже лежит без трусов дочка соседки, раздвинув ноги, чтобы он выбил ворота в ее стойле! Эти женщины бывают такие коварные, когда хотят подтвердить правильность Марининой мысли. Но соседка оказалась еще коварнее, чем думала Марина: дала Таниному мужу банку мёда, и он пошёл домой даже не в порванных трусах. Подозрительно, согласна.

*Марина и Таня замужем за братьями. В смысле - их мужья друг другу братья.

У меня ощущение, что где-то эволюция нас всех сильно обманула, потому что некоторые люди от обезьяны еще не произошли. Каждый раз думаю об этом, когда читаю новости про вандалов, снова и снова испортивших где-то что-то.

Такие люди воспринимают как личное оскорбление свежепокрашенную стену дома или новый арт-объект. Когда кругом голый серый камень, колючая проволока и автоматчики – тогда красиво, да, ручонки шаловливые не тянутся. А если где-то на скамейку посадили голубя железного или, может, поставили фигуру человеческую с книгой, дудочкой или цветком - тут, конечно, надо внести свой вклад во внешний облик города.

Был у нас в Вологде депрессивный и загаженный микрорайон. Алкаши, наркоманы, мусор и посреди всего этого – мутная речка, впадающая в депрессию. Но потом на этом месте забуксовал в грязи и перевернулся грузовик с архитекторами и ландшафтными дизайнерами. Они испуганно огляделись и сделали красивый проект с вымощенными плиткой дорожками, качелями, беседками, мостиками, фонарями, тренажерами, кафешкой и прочими мелкими красивостями. Речку почистили. К уточкам в пруду написали инструкцию: чем можно кормить, чем нельзя. Наркоманы, маньяки и другие неофициальные лица сильно расстроились и покинули эти места под насмешливое кряканье уточек.

Видела, как на качелях в парке устроилась пожилая чета, обоим лет уже за семьдесят: женщина села, а мужчина стал ее раскачивать. И она хохотала, как юная девушка, принимающая ухаживания: «Ой, не так высоко, ой, я боюсь!» А он улыбался: да, вот так мощны мои лапищи…

А еще живет в этом районе супружеская пара слепых, которая недавно потеряла своего шоколадного лабрадора-поводыря по кличке Люкс. Он одиннадцать лет верно служил семье. Поэтому в парке установлен бронзовый монумент пса на жесткой шлейке с надписью: «Мои глаза, моя душа, моя жизнь. С безграничной благодарностью собакам-проводникам».

И вот на прошлой неделе у собаки оторвали шлейку. На камерах было видно, что двое подростков при моральной поддержке третьего долго и терпеливо ее выламывали. Казалось бы, зачем? Для самозащиты? Чтобы использовать для сексуальных игрищ? Сдать в металлолом? В носу поковырять? Нет, просто оторвали и бросили. И тут же убежали.

Их быстро нашли по камерам: мальчики двенадцати и тринадцати лет. Вопрос «зачем» оказался для них слишком сложным, ответить не смогли. Неудобно же честно сказать: потому что мы дебилы, а шлейка эта соблазнительно торчала. Скульптура не подлежит ремонту, можно лишь отливать ее заново – а это два миллиона рублей. Городские власти намерены предъявить всю сумму ущерба родителям дебилов.

Хочется верить, что всю и предъявят.

Но откуда берутся Геростраты-то эти? Их же тьма.

В комментах: памятник; парк; дебилы.