СОАДы, по всей видимости, ну очень долго не могли определиться с тем, как назвать этот альбом, и что ставить на его обложку. У каждого участника группы было свое видение — че они хотят там видеть. Шаво Одаджян вот предлагал поставить на обложку дверь студии, в которой проходила запись альбома. Дверь эта была не простая, на ней была изображена циферка 2. И альбом тогда можно было назвать просто «2» — он как раз должен был стать вторым студийным альбомом группы.

Серж Танкян был не согласен, он считал, что им нужно подчеркнуть свое происхождение и поставить на обложку картину знаменитого армянского художника Вартана Махоняна. Дартон Малакян голосовал за то, чтобы обложку сделал его отец, а Джон Долмаян хотел какую-то иллюстрацию. И даже Рик Рубин, который занимался продюсированием этого альбома, притащил на студию фотографию какой-то бунтующей толпы из 1960-х и сказал «вот это хочу».

В общем, студия в те дни буквально стала полем битвы, где все чуть ли не ругались и кричали друг на друга. Изрядно заебавшись выслушивать это, Шаво решил выйти на улицу и спокойно постоять покурить в тишине. И тут его взор примагнитила огроменная знаменитая надпись HOLLYWOOD. Одаджян вспомнил, что их знакомый дизайнер совсем недавно сделал для их веб-сайта баннер, где название группы было застилизованно под ту самую голливудскую вывеску.

На этот баннер Шаво раньше даже не обращал особого внимания, как и на вывеску — он видел её, считай, каждый день. Но тут все сложилось: такой обложкой группа могла показать место своего обитания, которое они типа завоевали, — каждый день, выходя из той самой двери с цифрой 2, они видят именно эту надпись. Шаво мигом вернулся в студию, вывел всех на улицу, и говорит «смотрите: заменяем голливуд на название группы». Все хором ответили: «Ах ты сукин сын!» (без негатива, видимо). На том и порешали.

Просто так использовать голливудскую надпись нельзя — она защищена авторскими правами. Поэтому пришлось заплатить владельцам 20 тысяч долларов. Баннер с сайта того дизайнера тоже нельзя было заюзать, он был в очень низком качестве. Уже после того, как была сделана обложка, СОАДы решили дописать песню, которая тогда называлась «Version 7.0». Совершенно, считай, случайно в ней появилась строчка «The toxicity of our city», и все такие сразу «оооо, это слово идеально подойдет к обложке».

Альбом вышел 4 сентября 2001 года, ровно через неделю произошло 9/11. Почти сразу Серж опубликовал на форуме группы сообщение, где уверял, что в произошедшем теракте виноваты не только сами террористы, но и власти США, которые годами бомбят Иран и не делают каких-то серьезных шагов по обеспечению мира на Ближнем Востоке. В свете этого образ «токсичногорода» заиграл новыми красками — он будто бы перекинулся на всю Америку.

Всем срочно: мой брат создал канал «География Шума», где будет рассказывать про какие-то знаковые места для музыки — по типу влияния Бристоля на формирование трип-хоповской сцен, или про какие-то пересечения между музыкой и чем-то привязанным к географии — например, там сейчас вышел пост про то, как Фрэнк Заппа записывал музыку с тувинской группой Хун-Курту.

Создатель канала, Даня, был вообще первым подписчиком Палитрочек — поэтому давайте отплатим ему тем же и тоже станем ПЕРВЫМИ подписчиками его канала.

https://t.me/geographyofnoise
https://t.me/geographyofnoise
https://t.me/geographyofnoise

Название альбома — это отсылка на фильм «В субботу вечером, в воскресенье утром», снятый по мотивам одноименной книжки. Все оно повествует про простого мужичка, который в будни работает механиком на велосипедной фабрике, а по выходным тратит всё заработанное на выпивку, соблазняет чужих жён и сеет хаос.

В конце произведения его пакуют полицейские, избивают, а он вываливает на них то самое «Что бы люди обо мне говорили — я вообще не такой» из названия. Эта фраза запала в душу лид-вокалисту группы, Алексу Тёрнеру, и он захотел её где-то использовать. Так совпало, что их готовящийся альбом был во многом посвящен таким же людям, как и главный герой той книжки, — обычным работягам, которые с понедельника по пятницу ебашат на заводе или в офисе, а по выходным ебашат в клубах и барах.

Оформить внутренний буклет альбома хотели соответствующим образом — позвать какого-то такого стандартного обычного мужичка и заснять, как он проводит свои свободные от рабочей рутины выходные. И у АМ был такой знакомый — парень по имени Крис МакКлюр, которого они знали ещё с подросткового возраста. Он пришел, попозировал с сигареткой (хотя, вроде как, не курил, но ради съёмки пришлось), походил по улицам города и ушел домой.

Фото с сигаретой очень понравилось участникам группы, они даже подумывали над тем, чтобы поставить его на основную обложку. Но чего-то в ней всё-таки не хватило, поэтому Криса пригласили ещё раз, чтобы попытаться воссоздать фотографию и устранить пару недочётов. Самый главный недочёт был в том, что МакКлюр на фотке выглядел слишком... трезвым. Поэтому фотограф выдал тому то ли 70, то ли 700 фунтов стерлингов (показания разнятся от интервью к интервью) и сказал не возвращаться, пока они пропьют все эти деньги.

Крис спорить не стал, позвал 2-3 своих друзей и поехал в бар с отсылкой на «Заводной апельсин» в названии — «Korova». Примерно в два часа ночи фотограф забрал нашего пьянчугу и повёз его на студию. По приезде фотограф дал Крису еще вискаря и даже смог заснять, как тот в полном беспамятстве лежит в собственной рвоте, — в теории этот снимок мог попасть на обложку. Но в итоге МакКлюр взбодрился, взял в рот сигаретку и сотворил историю.

Первое время лейбл не хотел одобрять такую обложку. Все-таки человек на ней курит — пропаганда вредного образа жизни, а вдруг дети подумают, что это круто, и прочее. Но менеджер возразил: «вы вообще видели, как выглядит этот парень, он живое доказательство того, что курение — не круто».

После релиза альбома на Криса свалилась неожиданная слава. Ему звонили с бесконечными предложениями интервью, бары предлагали бесплатную выпивку просто за то, что он придёт к ним, какие-то индивидуумы буквально пихали ему в рот сигареты с просьбой повторить то самое фото. Однажды даже сам Ноэл Галлахер увидел Криса и такой «О! Ты висишь на стене в моем доме», а наш герой в ответ такой: «О! Ты висишь на стене в моем доме».

В последние годы Крис, к слову, стал интернет-знаменитостью, причем вообще в другой области, да и даже под другим именем — Стив Брэкнелл. Он работал помощником тренера какого-то футбольного клуба и начал выкладывать тиктоки, как экстравагантно зачитывает своей команде мотивационные речи. Короче, красава он.

Два года назад решил сделать себе такой подарок — создал свой любимый телеграм-канал. Так что получается, сегодня двойной праздник — день рождения у меня (вашего любимого Антонио Грейва) и у канала (ваших любимых Звуковых Палитрочек).

Словами не описать, как люблю и ценю всех, кто тут сидит, читает постики (ну и ставит реакции, конечно же). Всем спасибо, друзья, двигаемся дальше, скоро нас вон десять тысяч стукнет.

Для тех, кто хочет поддержать, — оставляю какие-то магические циферки: 2200700708610620

С самого начала Де Ла Соул не особо хотели зачитывать типичные для хип-хопа мантры про большущие золотые цепи, большущие пушки, из которых ты стреляешь по своим врагам, большущие задницы женщин, которые ошиваются вокруг тебя, и прочее большущее. Им хотелось простого человеческого быть собой.

Они даже придумали термин, который будет описывать философию их музыки, или, вернее сказать, лозунг — «D.A.I.S.Y. Age». С английского слово «daisy» переводится как «маргаритка». А маргаритки — это цветы такие, вполне милые, но без изысков и прочих выебонов. Вдобавок к этому, «D.A.I.S.Y.» — это акроним, сокращение от фразы «Da Inner Sound Y'all». На русский это можно примерно перевести как «эй, вы все, к себе прислушайтесь» — это, собственно, главный посыл, который трио тогда хотело нести в массы.

Под таким лозунгом они и записали свой дебютный альбом, который был назван в честь песни Джони Кэша «Five Feet High and Rising». Настала пора думать об обложке. Участники группы хотели, чтобы на ней был изображен летящий ввысь лифт с их лицами. Но их идею, как они сами говорят, выкинули в помойку. Судьба свела их с лондонским художественным коллективом Grey Organisation, которые нелегально проносили на какие-то серьезные выставки свои работы и обстреливали окна серьезных галерей серой краской, — за такое чуваков чуть не посадили в тюрьму, пришлось бежать в США.

И у Grey Organisation были совсем другие планы на обложку. Вернее, планов никаких не было, они импровизировали. Де Ла Соул пришли к Серым в офис, там их сфоткали лежащих на полу так, чтобы их головы как бы изображали треугольник. Дальше эту фотку распечатали, покрыли её ацетатом и принялись разукрашивать яркими цветами с цветочками. Grey Organisation таким образом убили сразу трех зайцев — отразили и яркое звучание альбомчика, и тему цветочков, и противопоставили Де Ла Соул всей этой маскулинной хип-хоп движухе, всё-таки такая обложка смотрелась тогда, мягко говоря, очень не типично для жанра.

Но после выхода альбома трио поняло, что их поняли немного не так, как им бы хотелось. В них стали видеть таких ярких беззаботных добрячков, которые там чё-то про маргаритки рассказывают. Более того, благодаря буковке «O», в которую Серые любезно зачем-то вписали пацифик, Де Ла Соулов начали еще и к хиппи причислять. И чтобы отвязаться от образа вот этой приторной яркости, который самой группой не подразумевался, им пришлось идти на крайние меры. Свой второй альбом они сделали куда более мрачным, куда более серьезным, назвали его «De La Soul is Dead», а на обложку поместили разбитый горшок с маргаритками. Так и закончилась та самая D.A.I.S.Y. Age.

Так выглядит альтернативная обложка директорс кат версии альбома JPEGMAFIA & Danny Brown — «SCARING THE HOES»

Пегги очень любит загружать альбомы на бэндкэмп с альтернативными обложками. Путин уже становился героем обложки одной из прошлых версий «STH» — помимо него там были Си Цзиньпин, Трамп и Ким Чен Ын.

Ну и про фирменный черный курсор, традиционно встречающийся на почти каждой обложке, Пегги тоже не забыл.

👀

Знаете, как некоторые музыканты подходят к написанию текстов для своих композиций. Типа, вот у них уже есть готовая мелодия, они подходят к микрофону и начинают что-то туда намурлыкивать — напевать мотивчики на неизвестном языке, слова в котором состоят из рандомного набора звуков. В детстве мы все исполняли песни на иностранных языках вот таким же образом. Слова вот эти, понятное дело, не несут в себе никакого смысла, а следовательно и обдумывать их, они просто, так скажем, вылетают из тебя. А уже потом это неосознанное бормотание можно будет перевести на осознанный язык.

Сигур Рос были сторонниками такого же подхода написания музыки. И вот однажды они, походу, решили не переводить свое бормотание на человеческий и просто выпустить трек так, как он есть. Так на первом альбоме группы появилась композиция «Von». И на последующих альбомах тоже стали появляться треки, исполненные на неосознанном.

И раз уж этот язык начал входить в обиход у группы, надо было придумать ему название. И они придумали — Vonlenska. Это сочетание название того самого трека «Von» (что переводится с исландского как «надежда») и «íslenska» (что переводится с исландского как «исландский»). На английском его называют Hopelandic, а вот на русском можно выдумать что-то вроде «Надеждландский».

К 2002 году у Сигуров скопилась целая пачка недоделанных композиций, к которым пока не были написаны текста. Тем не менее, это не мешало группе исполнять их на концертах. Естественно, на надеждланском. И в какой-то момент они задумывались — а может, просто собрать из этих треков целый альбом, ведь зачем дописывать их, если они уже прижились среди фанатов в таком виде.

Так на свет появился «( )» — альбом без названия, состоящий из восьми песен без названия, исполненных на вымышленном языке. Еще и в середине альбома звучит всепоглощающая 36-секундная тишина. Правда, сами музыканты во всяких интервью называли релиз «Альбом со скобками», а все треки — их неофициальными названиями, которые со временем прижились. Они, собственно, и используются на стримингах. А еще на стримингах не получится насладиться теми самыми 36-ти секундами тишины.

Самый сок — в оформлении буклета для винила/CD. На тех местах, где обычно печатают текста для песен, у «( )» были либо какие-то абстрактные кляксы, либо вообще пустые страницы, на которых слушатель сам мог вписать текст или, например, что-нибудь нарисовать. В общем, Сигуры оставили своим фанатам просто бесконечный простор для интерпретаций, что ли.

👀

Кьюр в те времена были совсем малышами — их только-только взял под свое крылышко лейбл и выделил им деньги на запись дебютного альбома. И деньги эти, видать, звукозаписывающая компания хотела как можно быстрее окупить. Поэтому группу почти моментально загнали в студию. Времени на запись у них было немного — всего три дня, а вернее три ночи. Днём там писалась крутая группа The Jam.

Материал для альбома собирали как попало. В основном брали какие-то уже имеющиеся у группы песни, чутка там что-то меняли и записывали иэ в студийных условиях. Для каких-то песен Роберту Смиту приходилось писать текст чуть ли не фристайлом, потому что времени было в обрез.

По прошествии лет Смит скажет, что из-за этой спешки он банально не мог полноценно эмоционально выложиться, потому альбом получился каким-то вообще бесчувственным — в общем, не слишком его любит Роберт. Вдобавок ко всему, у Кьюров не было полной творческой свободы. Вот скажет им менеджер/директор Крис Пэрри записать кавер на Джими Хендрикса — запишут. То же касается и треклиста, его целиком и полностью собирал лейбл.

И с обложками было абсолютно так же. Музыкантов просто ставили перед фактом — смотрите, у вашего альбома будет обложка с пылесосом, абажуром и холодильником. Дело, наверное, в том, что лейбл не особо понимал, как презентовать группу широкой публике. У музыкантов не было какой-то особой фишки — они были тремя обычными парнишками из вполне обеспеченных семей. Они не причисляли себя ни к правым, ни к левым, да они вообще себя ни к кому не причисляли — им просто нравилось делать музыку и всё.

Поэтому лейбл, как мне кажется, взял за основу уже готовую песню группы «Three Imaginary Boys» и сказал ребяткам, что теперь вы эти самые, как перевел пиратский советский лейбл АнТроп, три НЕРЕАЛЬНЫХ мальчика. И вот пылесос, абажур и холодильник по их логике — это как бы и есть участники группы. Поэтому всякие журналисты и прочие любознательные личности часто пытали Кьюров — типа а кто из вас троих тут пылесос. И по какой-то причине никто из музыкантов не хотел быть холодильником...

К слову, обложку эту Роберт Смит не любит по той же самой причине.

«Червей Философов» нельзя назвать иначе как фильм — это не клип на какую-то из существующих песен. Да и параллель с «Михаиловыми Глазами», их прошлым 20-минутным спектаклем с куклами (про который можно прочитать вот ТУТ), провести не получается. «Глаза» были произведением по сути музыкальным, то есть во главе всего там стоял не только сюжет, но и песня. В «Червях» песни-то тоже есть, но они, во-первых, слишком коротки, во-вторых, написаны на червином языке.

Да, персонажи фильма разговаривают на своём, непонятном человеческому мозгу, языке. Выручает только безэмоциональный и монотонный голос переводчика, который звучит как, знаете, в этих старых гнусавых одноголосых озвучках древних фильмов. Письменность в «Червях» тоже выполнена на червебобулском языке, даже финальные титры.

В сюжете фигурирует только два персонажа — это червяки Профессор Кваточек и Куркин. Их куклы собственноручно создала сама группа, а если поконкретней — то именно Оля Чернавских, 1/2 коллектива и его женский голос. Куркин когда-то учился у Профессора, а потом стал телеведущим передачи под названием «Пытливое Око». И вот, чтобы чутка поразнообразить передачу, он хочет пригласить Кваточек, чтоб тот рассказал обычному червиному люду чего-нибудь познавательного.

А Профессор давно разрабатывает теорию, которая должна подставить под сомнение «червоцентричность мира». Дело в том, что червячки думают, что они самые главные и единственные существа в этом мире. Они воспринимают человеческие изобретения по типу поездов и, вероятно, видеокамер как то, что само собой разумеется, — как реки, деревья и прочие природные штуки. Словом «люди» черви называют твёрдые клубни, которые часто встречаются в деревянных тарах. Переводя на наш, этим словом они называют человеческие кости, встречающиеся в гробах.

А Кваточек уверен, что у людей есть активная состояние, а твердые клубни — это спящая фаза. Нехотя Профессор принимает приглашение Куркина и приходит на «Пытливое Око» рассказать про свою революционную теорию об активной фазе людей. И зрителям очень понравилось слушать Профессора, он становится настоящей знаменитостью, а вот рейтинги Куркина, наоборот, падают, да и на фоне своего учителя он выглядит глуповато.

И Куркин, понятное дело, этим не доволен, ему завидно. Он жалуется Профессору, обвиняет его в том, что он просто выдумал своих дурацких людей. А тот в ответ выдает своему бывшему ученику вот такую мудрую фразу: «Когда толкаешь камень в гору, иногда хочется развернуться и скинуть его вниз. И я не отказываю себе в этом удовольствии». Куркин воспринимает это слишком буквально, и, узнав, что теперь Кваточек будет единственным ведущим «Пытливого Ока», а его отправляют в бессрочный отпуск, идет на отчаянный шаг. Он притаился на каком-то холмике, дождался, пока Профессор будет проползать мимо него, и скинул на него камень. Старик погиб мгновенно.

Как и в случае с «Михаиловыми Глазами» вообще не уверен, стоит ли искать в произведении какой-то глубинный смысл. Безусловно, можно провести параллель между червями, которые просто не хотят даже признавать существование каких-то человеков, и людьми, которые так же не хотят вылезать из уютной коробочки и разрушать удобную, привычную для себя картину мира, даже если она — реальность. И всеми правдами и неправдами такие люди будут затыкать тех, кто попытается приоткрыть им глаза. Но задумывалось ли это создателями — честно, не знаю.

Если вдруг не смотрели — то срочно сделайте это по ссылке.